снова скрипнул креслом, потянувшись за сигаретой, – на сакральный образ бешеной пифии в белом халате сейчас было наплевать. Он закурил и успел подумать, что мать умерла, не узнав о смерти сына, а значит, не хлебнув лишнего горя, как зачирикал дверной звонок. На секунду сознание затопила паника: «Нет! Какого чёрта! Они никак не могут связать меня с убийством!»
К двери Шевцов приблизился на ватных ногах, снова будто бы наблюдая за своими действиями со стороны. «Вот и всё… Значит, Жорка всё-таки смог принять меры, гадёныш мелкий!»
И всё же сейчас ему было не настолько страшно, как утром, когда в сумерках, приложив кое-какие усилия, чтобы не быть узнанным при возможном просмотре материалов натыканных повсюду камер наблюдения, шёл на вокзал, ведь задуманное удалось, невзирая ни на что. И почему его не остановили сразу? Не смогли? Вряд ли. Может, затеяли с ним свою игру?..
«Сейчас тоже всё должно…» – не успев толком додумать, Шевцов рывком открыл дверь, обнуляя страхи.
На площадке стоял щуплый сосед в тёмной футболке и разношенных синих трико. У Сергея мгновенно возникло желание его удавить, затянув резинку от штанов на шее. С трудом сдержавшись, чужим от выброса адреналина голосом он поинтересовался:
– Что надо?
– Э, привет, сосед! У тебя, случайно, лопаты не завалялось? Хотя бы сапёрной…
Сергей вытаращился на дохляка и злобно спросил:
– Тёщу убил, теперь закопать нечем?
– Да ну тебя! – Сосед с опаской улыбнулся, неуверенно давая понять, что шутку оценил, и пояснил: – Друг только что позвонил, на рыбалку зовёт, червей хочу во дворе накопать.
«Везёт же идиоту! Ему уже позвонили…»
– Нету, – фыркнул с ненавистью и захлопнул дверь.
Всё ещё злясь, Сергей побрёл на кухню, где никогда не занавешивал окно. Силуэта за стеклами не было – чтобы он появился, нужно подать знак. Стоит включить свет, и тот моментально возникнет. Отражение объясняло, что такое представление о его проекции Шевцову легче воспринимать, чтобы настроить себя на общение. Иногда то было с сигаретой, иногда без. Видать, там у него самочувствие получше, и его сердце не тревожило неадекватных врачих.
«Там». Теперь Сергей знал – где. За межоконьем. Там всё то же самое, что и здесь, только он не угодил в рабство, не стал марионеткой, не сунул доверчиво голову… А может, и сунул, но Анна не пришла на встречу, потому что никто её не убеждал. Не было никакого «фаната» посредственных стишков… Они не встретились, и Анна, наверное, осталась жить. Сидит сейчас, смотрит телевизор… с другим или с Жоркой. Несостоявшимся пасынком, который не перевернул, тьфу, не перевернет мир лет через двадцать-тридцать. У которого просто не будет тех условий, что он, Шевцов, ему создал. Да может, тот вообще умрёт в детстве!.. Ведь болел же во втором классе пневмонией целых три месяца – врачи его практически с того света вернули. Эх, как бы всё упростилось…
Какого же чёрта никто не спешит сообщить ему о смерти дорогой и любимой?! Неужели