А когда законов не знаешь, как тут правильно поступишь?
Завидев Петровну, Лида с ходу затараторила:
– Что ты, теть Шура, даже и не вздумай соглашаться! – Отвела старуху в сторону и горячо зашептала: – Я тут кое-что слышала о вашей квартире. Понимаешь, теть Шур… у Ани-то когда договор закончился? Ну вот, в январе. Еще немного подождут – и могут, чего доброго, квартиру отобрать. Заводу жилья не хватает, сама знаешь, а тут квартира такая шикарная. Закончился договор, будь добр, приезжай обратно, не приедешь – через полгода могут отобрать квартиру. Пиши скорей письмо на Север: Анька, мол, ты что, сдурела, приезжай быстрей, а не то не видать тебе своей квартиры. Ты сама-то понимаешь, теть Шура? Даже если и приедет – ее сильно прижать могут. Сколько человек прописано? Она да Алешка. А квартира – ого-го, три комнаты. Подселят алкаша, сама запросит хоть маленькую, да отдельную квартиру. А если тебя пропишут, с метражом все нормально будет. Поняла?
– Понять-то я поняла, Лид, да не очень… Мне-то чего делать? Соглашаться на комнату или как?
– Фу-ты, теть Шур, я ж тебе толкую… да нет, конечно! Затяни пока. Аня приедет, пропишет тебя у себя. Будете жить вместе. Зачем вам отдельно-то?
– Именно што так. Нам бы только вместе. А не то Аня обидится, скажет, мама, мол, ты от нас куда же это? А?
– Да ясно, ясно, теть Шура. Ты, главное, говори им: Аня приезжает скоро, вот, мол, вот… подождать, мол, надо. Вот и все.
– Ну, спасибо тебе, Лид. Растолковала старухе. А то се дня милиционер пришел – у меня и поджилки затряслись.
И обе они, Петровна и Лида, отходчиво рассмеялись.
– Ничего, теть Шура, не боись. Дело житейское. Как там Алешка ваш?
– Алешка? – Петровна махнула рукой – то ли обрадованно, то ли благодарно. – Растет. В Кольшу, кажись, пошел – и тихой будто на вид, а внутри не поймешь его. Заглянула б как-нибудь, а, Лид?
– Теть Шура, я б с радостью, да сама знаешь… своя семья.
– Замуж вышла? – всплеснула руками Петровна.
– Ага!
– Вот так радость у тебя! А я и не слыхала… Ну, Лидуха, ты совсем молодец! А он кто же у тебя?
– Да тут, наш один, из заводоуправления. Покажу как-нибудь.
– Ну, дай вам Бог счастья, – стала прощаться Петровна. – Пойду уже. А то прозеваю Яновскую, опять милиция придет.
– Ну, ни пуха ни пера, теть Шура! А Ане письмо поскорей пиши, а то она неизвестно чего там думает.
– Это уж да, Лид, как домой приду, так сразу и отпишу. Ну, бывай здорова.
– До свиданья, теть Шура!
Яновская носила круглые очки – вид строгий и даже суровый; но Петровне она улыбнулась как старой знакомой:
– Присаживайтесь, Александра Петровна.
– Спасибо. – Старуха осторожно присела на краешек стула.
– Вы извините, я сейчас… – В комнате у Яновской толкался народ, с бумагами и справками – все свои, жэковские; через минуту-другую, подписав разные бумаги, Яновская осталась за своим столом одна.
– Что же вы так долго не приходили, Александра Петровна?
– Да