предположение, что части целого обязаны самостоятельно войти в трансперсональную гармонию и тем самым создать подлинное совершенство. Так вот я разрешил своему идейному продукту самостоятельное развитие.
Но что в итоге?
«Все же чего-то не хватает…», – продолжал мысленно настаивать я.
– Хозяин, вас просят подписать уведомление о вручении.
Скрипучий голос дворецкого не дал мне домыслить. Я снова оставил оранжевые горы и салатовую долину на произвол судьбы и среагировал на зов банальности.
– Где? – спросил я.
Кисть правой руки в полной бессознанке дернулась вперёд, предлагая свои приземлённые услуги.
– Здесь, – палец курьера указал на галочку внизу клочка бумаги.
– Хорошо, – сказал я и без заминки черканул витиеватую закорючку.
– Спасибо.
– Это вам спасибо.
Секундой позже курьер поставил на небесно-голубую гладь стола картонную коробку средней величины.
– Она там? – спросил я.
Курьер был человеком и в отличие от моего дворецкого умел моргать и удивляться.
– Кто «она»?
– Вы не в курсе?
– О чем?
Я достаточно быстро понял, что репликами недоумения не стоит увлекаться. Не этого я ждал долгие триста лет.
– Сурен, расплатись с человеком.
– Как скажите, хозяин.
Навязанные лишние мысли немножко попридержали уход курьера. Он, также как и я, начал накручивать себя не к месту и не по делу. Но мой инопланетный дворецкий имел цепкую и болезненную хватку трёхпалой ладонью. И этот нюанс всегда работал как самый веский аргумент.
– Хозяин считает, что вам пора.
– Хорошо-хорошо…
Вскоре и дворецкий, и курьер исчезли из поля зрения. Я же остался наедине с картонной коробкой.
«Наконец-то!»
В пределах досягаемости находился крючковидный нож. Я встал со стула. Слюна предвкушения скопилась в углу рта.
– Спасибо и до свидания. Удачного пути. Не спотыкайтесь, пожалуйста…
Сурен как самый старательный слуга выучил все дежурные фразы. Но применял он их обычно не к месту и всем скопом.
Но мне было не до его окультуривания. В тот момент в особенности.
Крючковидный нож был хорошо заточен. Он рассек клейкую ленту одним резким движением.
– Ну, здравствуйте, Александр Дмитриевич!
Едва картонные створки были раздвинуты, мое удовольствие оказалось на пике.
– Как вам живётся?
Мне понравилась моя жестокая шутка. Отрубленной голове из коробки – нет. Она недовольно сморщила гримасу.
– Как же так, Александр Дмитриевич?..
Но слишком долго издеваться оказалось скучно.
– Вы слишком депрессивно выглядите… Пойду-ка я от вас…
На этой торжественной ноте я оставил нож, оставил картонную коробку вместе с одиозным содержимым и вышел из «комнаты для медитаций». Впрочем, чтобы не было чересчур скучно, я прихватил с собой несколько писем с серебряного подноса и сунул их в карман пиджака.
– Пока-пока.