к себе в гости Алену. Стеснялся чужой мебели. Всего чужого. Холодного. «Вот когда приедем в Мурманск, тогда…» Он всегда в радужных тонах обрисовывал свою однокомнатную мурманскую квартиру, и главное, почему он гордился ею, – она была собственная, кровная.
Когда Петр уехал, Алена облегченно вздохнула. Очень устала за сегодняшний день. Ложась спать, думала: сейчас провалюсь в сон и – все. Но, странное дело, как только легла, так сон будто рукой сняло. Вспомнила, как Алеша «поцеловал» ее… Ну надо же! И опять стала улыбаться… Улыбаясь и вспоминая, она в конце концов заснула, а проснулась утром зареванная, в слезах…
Несколько дней прошли в тоске и томлении. Алексей не звонил. Один раз, когда раздался звонок, Алена выбросила из рук трубку, как змею: «Слушай, дэвушка, это я, из ресторана. Помнишь такого?» Звонил он и еще раз: «Значит, нэ хочешь уважить чэловека? Вай-вай…» Алена снова бросила трубку. Больше, слава Богу, не звонил.
До свадьбы оставалось чуть больше двух недель.
Обговаривали детали. Самое важное: надо заранее заказать банкетный зал в «Праге». На двадцать пять-тридцать человек. Больше – неприлично, балаган какой-то, меньше – тоже нельзя, родственники, друзья, сослуживцы – народу немало набирается…
– Меняются времена, – сказал отец Алены. – Помнишь, Люся, нашу свадьбу, студенческую? Собрались группой в общежитской комнате, стрельнули шампанским, дешевая закуска, танцы под пластинки… А ведь весело было, а?
– Весело, – согласилась мать.
– Нет, не скажите, Григорий Александрович, – возразил Петр. – Свадьба – событие в жизни. Может быть, самое важное. И оно должно остаться в памяти надолго, на многие годы.
– Дело не в самой свадьбе. А в том, насколько крепко завяжется жизнь.
– Это так, – согласился Петр. – Особенно это важно для моряков. Ты плаваешь по полгода и должен быть уверен: дома тебя ждет жена. Жена!
– В Алене я не сомневаюсь, – сказал Григорий Александрович. – Есть, правда, в ней какая-то чертовщинка, но это пройдет. Вон Люся – тоже не сразу такая стала. А теперь как шелковая… – Григорий Александрович потрепал жену по плечу.
Мать кивнула в согласии. Она тоже помнила: когда-то была веселая, все горело в руках, но семейная жизнь сделала свое дело, стала степенная, спокойная, душила только временами непонятная тоска. Да что тоска? Блажь. Нечего на нее и внимания обращать…
Алена сидела у себя в комнате, невольно слушала разговор родителей с Петром. «Что же это? – думала она. – Господи…»
И вот тут наконец раздался звонок, которого она так ждала.
– Привет! – как ни в чем не бывало сказал Алексей.
– Здравствуй, – ответила она, всеми силами стараясь придать своему голосу бесстрастность и спокойствие. А сама в это время улыбалась.
– Как жизнь молодая? Вот решил позвонить – думаю, вдруг захирела моя невеста?
– Не твоя. Чужая.
– Какая разница… Суть-то от этого не меняется? Или ты раздумала выходить замуж?
– Как бы не так.
– Значит,