это означало, что ни его мать, ни его жена не смогли с ним проститься, пожелать удачи, которая ему, безусловно, могла понадобиться. И Марий-младший ушел. Чтобы никогда больше не вернуться. Новость о Сакрипорте достигла Рима после того, как Брут Дамасипп (слишком преданный Карбону, чтобы уважать Прецию) начал бойню. Среди погибших был Квинт Муций Сцевола, великий понтифик, отец жены Мария-младшего и хороший друг матери Мария-младшего.
– Это сделал мой сын, – сказала Юлия Аврелии, когда та пришла предложить свою помощь.
– Ерунда! – возразила Аврелия. – Это был Брут Дамасипп, и больше никто.
– Я видела письмо, которое мой сын написал собственной рукой и прислал из Сакрипорта, – сказала Юлия, втянув в себя воздух, словно ей трудно было дышать. – Он был не в силах смириться с поражением, не попытавшись отомстить. Разве могу я надеяться, что моя невестка захочет со мной разговаривать?
Цезарь тихо сидел в дальнем углу комнаты и пристально наблюдал за лицами женщин. Как мог Марий-младший причинить такую боль тете Юлии? Особенно после того, что натворил в конце своей жизни его сумасшедший старик-отец! Юлия завязла в своем огромном горе, как муха в куске янтаря. Она стала еще красивее, потому что застыла. Боль таилась внутри, никто ее не видел. Даже глаза не выдавали ее.
Вошла Муция. Юлия отпрянула, отвела взгляд.
Аврелия сидела прямо, черты заострились, лицо каменное.
– Муция Терция, ты винишь Юлию за убийство твоего отца? – строго спросила она.
– Конечно нет, – ответила жена Мария-младшего, пододвинула стул к Юлии, села и взяла ее руки в свои. – Пожалуйста, Юлия, посмотри на меня.
– Не могу.
– Посмотри! Я не намерена возвращаться в дом моего отца и жить там с мачехой. Я также не хочу переезжать в дом моей матери с ее отвратительными мальчишками. Я хочу остаться здесь, с моей дорогой и доброй свекровью.
Значит, с этой стороны все обстояло хорошо. Казалось, жизнь продолжалась – для Юлии и Муции Терции, хотя они не получали вестей от Мария-младшего, запертого в Пренесте, а сообщения с разных полей сражений были в пользу Суллы. «Если бы Марий-младший был сыном Аврелии, – размышлял сын Аврелии, – его мало утешили бы мысли о матери, пока тянутся бесконечные дни в Пренесте». Аврелия – не такая мягкосердечная, не такая любящая, не такая всепрощающая, как Юлия. Но если бы она была такой, с улыбкой подумал Цезарь, он мог бы стать похожим на Мария-младшего! Цезарь унаследовал от своей матери отчужденность. И ее жесткость.
Плохие новости громоздились одна на другую. Карбон сбежал ночью. Сулла заставил отступить самнитов. Помпей и Красс разбили армию, которую Карбон бросил в Клузии. Свиненок и Варрон Лукулл контролировали Италийскую Галлию. Сулла вошел в Рим только на несколько часов, назначить временное правительство, – и оставил вместо себя Торквата с фракийской кавалерией, чтобы временное правительство могло успешно функционировать.
Сулла