проговорил император иронично. – И ты мне будешь говорить, что это я пытаюсь вмешиваться в жизнь дочери? Давай забудем навсегда о том, что мы в нее вложили, чего мы от нее ждем или можем ждать! Она, хоть и подросток, но уже вполне взрослый человек, ей самой решать. Мы можем ей что-то предлагать, преподнести любую возможность, да еще на золотом подносе, посыпанную розами и сахарной пудрой. Но выбор не за нами и… не должен быть за нами. Неужели это нужно доказывать?
– Наверное, ты прав. – Императрица вздохнула. – Я замечталась… Но всё же что будет, если они с Враччи друг другу в итоге понравятся? Катерина еще такая маленькая…
– В этом Городе, наполненном писателями, учеными и смазливыми возницами, византийской принцессе лучше быть замужем. Особенно если муж хорош и умен.
– Возницами? – Евдокия нахмурилась. – Тебе что-то известно?
– Мне известно всё, что нужно, не беспокойся. Пока ничего серьезного.
– А ты думаешь, может быть серьезное?
– Конечно! – Константин расхохотался. – Ведь это твоя дочь, не забывай! Ее импульсивности нет предела!
– Но это и твоя дочь, дорогой!
– Именно поэтому я надеюсь, что она хотя бы не побежит среди ночи к малознакомому мужчине. – Тут император хитро подмигнул жене.
– Ах ты, негодный! – вскричала та в притворном гневе. – Тебе что-то не нравится, старый ханжа?
Евдокия схватила с соседнего кресла подушку и запустила в голову мужа. Тот ловко поймал ее и отправил обратно. Увернуться августа не успела.
– Твое счастье, что прически еще нет! – Она погрозила пальцем, сдувая с лица растрепанные волосы. – Хорошо, будем считать, что Луиджи выиграл конкурс женихов, но пока ничего об этом не знает. У тебя есть какой-то план насчет дальнейшего?
– Есть.
– Ну, а я попробую поговорить с ней. Так, чисто по-женски… А там уж как решат Мойры.
– Мне вот только сейчас пришла в голову еще одна идея. Я поговорю с Мари.
– Кто это?
– Дочь Никоса, разве ты не помнишь ее?
– Ну, уволь, не могу же я помнить всех!
– Не важно. Это такой прелестный ребенок двадцати лет от роду. Сама лучезарность! Правда, едва ли способна на серьезные чувства, но тем лучше – пусть попробует поиграть с Луиджи. Состроит ему глазки – ей это ничего не стоит. Лишь бы только Катерина заметила!
– Интриган!
– Пустяки. Разве это интриги? Интриг, впрочем, тоже хватает, и еще многие завяжутся сегодня на балу… Но это тебе скучно, я полагаю.
– То есть можно смело делать вывод, что ты будешь всё время в бильярдной?
– Зачем всё время? Африсму и два-три вальса я с тобой станцую. Не обижайся, в этот раз мне, скорее всего, придется быть в зале еще меньше, чем обычно, я действительно должен обсудить кучу всяких вопросов…
Евдокия встала и опять принялась терзать ни в чем не повинную герань.
– Знаешь, мне иногда кажется, что эти твои