наши вкусы совпадали. Присовокупили по паре помидорок и продолжили застолье уже в комнате. То есть, мы элементарно напивались, комментируя транслируемые по телеку новости.
Мы пристроились на раскладном диванчике, откуда Николай убрал брошенные джинсы – на один из двух имеющихся стульев – тот, возле компьютера. Странно, но его квартира показалась мне слепком моей, или я просто вызвал её в своем сознании? Нет, реальность была абсолютной. Как и висевшая книжная полка с не вытертой пылью и едва прозрачным стеклом. То есть, бардака не было, но слишком мужской была обстановка, как и та игра, которую мы начали смотреть не с начала.
Увы, наши проигрывали, и не было заметно, что они пытаются изменить ход событий. Во втором тайме тренер заменил признанных бойцов, и произошло чудо. Не сразу. Просто незаметно инициатива перешла к нашим, и они соорудили пару голов, причём второй – на последней минуте. Проявив, тем самым, известную волю к победе. Мы выпили и за это, и чуть не обнялись.
– Да, надо наших и в сборную.
– А кто тренер, кто?
– Конечно, Москва есть Москва, – в некоторой неприязни к столице мы были едины.
– Если бы ещё «Крылышки» сделали «Спартачок».
– Во «Времени» покажут, нет прямой трансляции. А у наших есть шансы…
– Да, может, в УЕФА пробьемся. Посмотрим.
– Угу, не менее одного матча.
– Но и не более.
– Увы, если нарвёмся на испанцев или немцев, и на этом всё закончится.
К сожалению, предыдущие опыты оставляли мало надежд удачный исход. Мы даже не спорили, но в какой-то момент я почувствовал, как меня слега повело.
– Пойду, умоюсь, – зачем-то доложил я, – а то вся физиономия горит, и пошёл в ванную. Она была облицована новыми плитками, сиреневыми, так что ощущалась прохлада, и подставил голову под холодную струю. Это привело меня в чувство, ибо выпито было уже немало. Тем более что в последнее время я не злоупотреблял, а ограничивался одной, максимум, двумя бутылками пива.
– Ну, всё в порядке.
Я пригладил мокрые волосы и плюхнулся рядом с Николаем. Но тот тоже встал, и направился по моему же пути.
Мы выпили ещё, но чисто символически, и я снова взглянул на фотографию, что не ускользнуло от его внимания:
– Да, это жена и дочь.
– И как? – вопрос в свете нашего прошлого разговора был абсолютно бессмысленным, но неизбежным.
– А никак. Он встал и повертел фотографию в руках.
– Всё, кранты.
– Но почему?
Он только пожал плечами, а моё сознание на миг просветлело, ибо и я искал ответ. Уже год. И не понимал.
– Потому. Потому что я больше не мог.
Он не договорил, а я и так понял.
– Ладно, это слишком личное. Давай, ещё выпьем. За прекрасных дам. И не дам, и не вам. Стоя.
Мы встали, как два тополя на Плющихе (третий засох), чокнулись, покачиваясь, как от ветра. И прошло на ура, не задерживаясь.