кем не пыжась, вполне естественно. Её поведение говорило о том, что окружение, равного уровня и тут она может себе позволить быть другой несколько.
– Кайсай, – взмолилась театрально, дева отсмеявшаяся, – ну, тебя морду рыжую ничем не пронять. Я-то думала, он бедняга по мне плакать будет, убиваться ночами бессонными, а ему трынь-трава – по колено борода. И где же там твой меч кожаный, что ты обеими ручками держал, лиходеев от меня отпугивая?
С этими словами она демонстративно наклонилась к его штанам, как бы пытаясь что-то разглядеть там мелкое да шутовски разведя руки в стороны жалобно констатировала:
– Там нет ничего, – и, сделав испуганное личико, наиграно да положив ладони на щёчки алые, притворно ахнула, – ах, неужто украли? Аль потерял, где, по невнимательности?
Суровые зрительницы, смотревшие за сестрой дурачившейся, да поняв, что это продолжение какого-то шутовства прежнего, начало которому они пропустили видимо, весело захихикали высоким перезвоном смеха девичьего, оценив шутку подельницы, по достоинству. Но Кайсай в долгу не остался, естественно:
– Девонька. Золотце. Ты опять всё перепутала. Вот он меч, – и этими со словами рыжий перекинул акинак на ногу правую, звонко шлёпнув по бедру ножнами тяжёлыми, – он железный, Золотце. Очень острый, оттого в ножных кожаных. Вот он, девонька. Никто его ни крал да не терялся он. Ты, наверное, опять меч с чем-то другим перепутала. Видимо по ночам, темнотой напуганная ты не за то держалась, девонька.
Тут раздалось ржание дружное мужицкой половины зрителей, девы лишь скривились, но воздержались от громкого проявления.
– С чем перепутала? – переспросила Матёрая, делая вид глубокого недопонимания, смешанного с презрением к тому предмету, о чём речь ведёт это наглое создание.
– Тс! – быстро зашипел Кайсай, прерывая Золотце да лишая её инициативы в нападении, делая глаза бешеные да переходя на тон заговорщицкий, настороженно по сторонам озираясь, как бы кто не услышал тайну страшную, но убедившись, что вокруг никого нет кроме них, а зрители в ожидании рты по распахивали, заговорил, понизив голос, но чтоб все слышали, – там, – и Кайсай недвусмысленно указал взглядом, где именно, – у каждого мужика такая штука растёт интересная, чем он девкам пузо надувает, вот таких размеров делая.
И тут же изобразил руками размеры оговорённые, ещё при этом зачем-то, надувая щёки для образа да тут же резко превратившись в обольстителя, томно предложил услуги постылые:
– Хочешь, и тебе по блату сделаю. Очень красиво смотрится.
Толпа, которая уже заполонила всё пространство свободное, грянула хохотом словно громом раскатистым.
На этот раз даже подруги Золотца поддержали своим визгом оппонента рыжего. Становилось всё интересней да интересней с каждой репликой. Золотце подбоченилась, выждала, пока хохот стихнет и жалобно, чуть ли не плача взмолилась показательно:
– Кайсай, мальчик мой, да пока у тебя там хоть что-нибудь вырастит,