покрывало.
– Что это всё значит, Ирамия? – воскликнул сыщик, дрожащим от возбуждения голосом. – Покиньте мою комнату немедленно.
– Вы мой герой, Михаэль, – бархатно заворковала девушка, теребя тонкими пальцами свои распущенные кудри, – то, что вы сделали сегодня утром было так смело, – шептала она, медленно и осторожно придвигаясь всё ближе. Её развитое не по годам тело соблазнительно облегало тонкое ночное платье, глаза жадно блестели, отражая лунный свет. – Вы были как варвар в окружении опасных чудовищ. Они шипели на вас и извивались подле, кусая за оголенные икры. А вы, не чувствуя проникающего под кожу яда, продолжали отчаянно сражаться с ними.
– Ирамия, уходите, прошу вас, – беспомощно прошептал Друлль, осипшим голосом и почувствовал кожей прикосновение возбуждённых сосков упругих грудей через тонкую ткань. Его веки потяжелели от пьянящего аромата жасмина.
Ирамия прижалась к сыщику, стягивая с него покрывало, и улыбнулась, чувствуя коленом его затвердевшую плоть, но он резко схватил её за запястье и встал с постели.
– Что вы делаете? – возмутилась она, сопротивляясь.
– Спасаю своё целомудрие.
Друлль выставил девушку за дверь.
Ирамия нервно ходила по своим покоям, не в силах совладать с гневом:
– Как он посмел! – она истерично вскрикнула, схватив кружевную подушку и запустив её в зеркало. Подушка отскочила и опрокинула со столика на пол флакон духов. Он открылся и разлился на белый ковер из медвежьей шкуры ароматом жасмина.
Ирамия упала на постель и закрыла веки. Её грудь вздымалась при каждом вдохе, кудри рассыпались по подушке. Когда она начала проваливаться в сон, детский закатывающийся смех разлился наслаждением под её черепом, приводя в возбуждение и обостряя все её чувства. Кончики крошечных пальчиков ребёнка прикоснулись к её мозгу. У неё перехватило дыхание, и она села на постели, стиснув ладонями покрывало. Прохладный ночной воздух шелохнул штору и ударил её по лицу.
«Разве я не закрыла дверь?» – её мысли прорвались сквозь эйфорию.
Детский смех звал её из глубин дворца, разливаясь возбуждением по затылку и спине множеством мурашек. Она встала и вышла из комнаты, тихо ступая босиком по мягкому ковру. Лёгкий шлейф её белоснежного платья послушно следовал за ней, развеваясь и повторяя её движения.
«Ирамия, я должен тебе что-то сказать», – вспоминала она слова отца, когда наступила на холодные мраморные ступени и, словно приведение, заскользила по ним.
«Ты уже достаточно взрослая, чтобы понять это», – отец продолжал говорить в её памяти. Женский смех рассыпался дрожью по её распаленному телу, колени подкосились.
«Никогда, Ирамия! Никогда не спускайся в подвал дворца!» – настойчиво говорил отец воспоминаниями, когда она прикоснулась горячей ладонью к ледяному металлу перил и оцарапала длинными ногтями стену, покрытую инеем, ещё больше пьянея.
«Ирамия, не опускайся в источник подвала!