кто блага берет от природы.
– Тогда разденься и вино из ладони пей, – зевнув, ответил я. Старик напрягся.
– Я – собака. Кто бросит кусок – тому виляю, кто не бросит – облаиваю, кто злой человек – кусаю.
– А я человек. Я тебе бросаю кусок – ты виляешь, облаешь меня – зубы нахуй выбью, укусишь – яйца отрежу и усыплю. Это с Александром Македонским у тебя прокатило. С неформальной логикой ты не справишься.
– Ты – животное о двух ногах без перьев.
– А ты старый хуесос, впадающий в маразм.
– Нет. Ты должен был ощипать петуха и сказать, что это человек, – гневно воскликнул старик. В уголках старых губ белела пена, а ногти карябали столешницу.
– Зачем мне петуха ощипывать? Ты совсем ебанутый, дед? – удивился я, подмигнув Гомеру. Вокруг нас собралась внушительная толпа слушателей. Кто-то уже начинал принимать ставки и обсуждать вероятного победителя.
– Так надо, – верещал Диоген, подскакивая на стуле, как полоумный. – Птица, что знает слова человечьи, хитро передразнит все мудрые речиXVII.
– Йагупоп, ебать твой лоб.
– Чего? – оторопело спросил старик. Я снисходительно пояснил.
– Попугай. Мы теперь в загадки играем? Или у тебя мода такая, хуйню нести, пока у оппонента крыша не поедет? Ладно, моя загадка. Старый, вонючий пидарас, что сидит вокруг нас. Хуй сосет, губой трясет.
– Знаю, – обрадованно воскликнул мудрец. – Знаю, знаю. Это философ Аристипп.
– Какой, блядь, Аристипп? Правильный ответ – философ Диоген.
Помещение потонуло в хохоте присутствующих. Смех усилился, когда старик попытался вцепиться мне в горло своими скрюченными пальцами, но Гомер восстановил статус кво, огрев Диогена пустым кувшином из-под вина. Я кивнул своему новому другу и попросил официантку унести вонючую кучу тряпья, бывшую некогда прославленным философом античности.
– Как ты его, – восхищенно заметил Гомер, когда народ вокруг нас немного рассосался, а Диоген отправился мучить немецких солдат. Один из них уже ласково поглаживал саперную лопатку и злобно смотрел на философа.
– Брось. Просто полоумный дебил. На земле таких, как он, называют «тренер по личностному росту». Впаривают людям хуету, цитируют ОшоXVIII и слушают лютую попсу, – отмахнулся я, делая изрядный глоток вина. – Слушай, Гомер. А что это вино не пьянит совсем? Они его водой разбавляют?
– Нет. Новые души не привыкнут к адским продуктам, пока не освоятся.
– Понятно.
– Диоген любит всех доставать. Кто-то ему заявил, что он величайший мыслитель, что когда-либо жил на свете, так этот олух принялся вступать со всеми в споры. Аристотеля до нервного срыва довел, Платон на Второй круг попросился, СократXIX вынужден с собой плетку носить. Зато после спора с тобой на пару веков тихо станет. Нечасто к нам такие как ты попадают.
– Выпьем за это. Ад очень странный, Гомер. Он невероятно сильно похож на реальность. Разве что жестокости побольше, да демоны в человеческом