ты чего не идешь в тыл?
Я говорю: «Так некому командовать эскадроном-то». Он говорит: «Давай я пока останусь за тебя, может, кто-нибудь подойдет». Я говорю: «Вон у меня сержант тут, неплохой мужик». «Ладно, иди», – говорит. Пулеметчик один мой, тоже раненый, не оставил поля боя и без наград остался. И меня только представили к награждению орденом за этот последний бой после войны. Я уже отлежал полтора месяца в госпитале.
Кончилась война. Я думал уволиться, так как мне перспективы не было, что меня везде будут тыкать носом, что я сын врага народа и внук кулака (смеется).
Самое главное, кончилась война, уж отец твой был (он родился в 1950-м). Приезжаю в Златоуст, куда дед был выслан. И дорогой едем, бабка какая-то рассказывает, как она вот то-то и то-то, как ей трудно живется-то. У меня мысли были уже в Златоусте. Приезжаем – встречают. Первой бабку, а потом меня. Это бабка моя была родная! Я говорю: «Ты чего не сказала?» А она говорит: «Ты чего не сказал?»
– Я не узнал.
Решили надуть деда. Приходим, я и говорю: «Вот что, старик, я у вас буду жить на квартире». Открываю чемодан, размещаюсь. Он: «Я сказал, что у меня нет квартиры».
– Дед, ничего, выдержишь.
Он берет меня за руку и выводит… Пытается вывести. Тут уж моя тетка говорит: «Папа, да это твой же внук!»
– Что?! Ах, балбес! – и пошел… – Бутылка-то есть?
– Есть-есть.
– Ты чего сразу-то не сказал, что ты внук?
Тетка говорит: «Да мы тебя разыгрывали, пап. Мы думали, кто из вас узнает или не узнает. Николай-то узнал, потому что мы его привели, но ты-то чего-нибудь мог». И потом так расстались.
Я продолжал служить до 73-го года на интендантской должности.
– Чему учили в кавалерийском училище?
– В училище лейтенант Колбас человек службистый был. Он учил нас четыре часа чистить кобылам подхвостье. И сколько мы ни говорили, что ну не зависит… Мыть еще заставлял больных лошадей. Остальное… Конная подготовка – мороз на улице. Одни надевают на себя три пилотки, чтоб не замерзнуть, все теплое берут. Одно отделение идет на занятия по конной подготовке, второе – изучать материальную часть. А ее и не было, материальной части. Хотели нас выпустить раньше, потом кто-то одумался, что офицеров и так не хватает, а тут еще выпустить… А вот куда уж делся этот майор Колбас, не знаю.
– Какие были настроения?
– Воевать хотели, воевать… Нас же научили! У меня же четыре значка было: «Будь готов к труду и обороне», «Ворошиловский стрелок». Фотокарточка где-то у меня есть. Приехал я в полк-то и не знаю. Знаю материальную часть винтовки образца 1891 года. Мне тут же ребята, которые были, дали автомат немецкий и пистолет большой.
Война эта никому не нужна. Смотришь… Если в бой:
– Ты чего такой?
– Да ничего.
– Чего?!
– Да ничего.
– Ну, ты скажешь или нет?!
– Вот, прислали письмо из деревни, дети голодают.
Некоторое-то цензура вычеркивала, а это…
– Не ходи сегодня в бой. Иди вон к коням в тыл. Дня через два оклемается и идет в бой.
А