раскол, как бы ни старались внешние недоброжелатели или какие бы глупости ни делали церковные иерархи. Шло накопление проблем, которые в итоге составили некую «критическую массу», расколовшую русскую церковь. Искать эти проблемы надо начиная со времён принятия христианства на Руси в 988 году. Как отмечает П.С. Смирнов «При принятии христианства русские обратили особенное внимание на внешнюю сторону последнего. Христианские храмы, их святыни, общественное богослужение, служители церкви – вот что привлекало к себе русских христиан» /28, с. 9/.
В полемику вступил Петр Семенович Смирнов (1861–1917). Закончил Санкт-Петербургскую духовную академию, в которой стал доцентом по кафедре истории и обличения (!) русского раскола, затем профессором. В течение многих лет состоял редактором журнала «Миссионерский сборник» и журнала «.Христианское чтение». Основные научные труды П.С. Смирнова были посвящены истории русского раскола, в которых он придерживался стороны официальной Русской Православной Церкви. Наиболее известная его книга «История русского раскола старообрядства», изданная в 1895 году, рекомендована к употреблению при изучении раскола в духовных семинариях и была удостоена премии московского митрополита Макария. Что меня поразило при чтении этого труда, так это огромное количество ссылок па различные источники, их перечень в конце книги занимает 30 листов убористого текста! Это иллюстрирует ту тщательность, с которой дореволюционные авторы подходили к выпуску в свет своих произведений.
Народу, поклонявшемуся языческим богам, олицетворявшим различные внешние проявления природы, «предложили» (скажем аккуратно, не касаясь методов реализации этого «предложения») перейти в веру, имеющую глубокий внутренний абстрактный смысл, впитавшую нравственные начала нескольких цивилизаций мирового человеческого сообщества. Сам русский народ стоял на более низкой ступени развития относительно принимаемой им веры. Крещение Руси, безусловно, имело очень большое прогрессивное значение, оно привнесло европейскую культуру в страну, народ которой в своей массе не имел даже представления о ней. В этом случае надо было начинать с образования, дать основные догматы, которые он должен был изучить и выполнять, связать их с обрядами православной религии. Но кто мог это дать народу, не имевшему своей письменности? Пришедшие на Русь священники-греки с церковной литературой на греческом языке, со всем обрядовым атрибутом христианской веры и не знавшие русского языка? Конечно, они этого не могли. Поэтому сущность христианской религии на своём начальном этапе для русского народа была заключена во внешней, обрядовой её стороне. Русский человек свою изначальную набожность перенёс с поклонения деревянному идолу на поклонение Кресту и с ним связанным обрядам. По сути дела, приняв христианство, русский человек заменил один фетиш на другой, оставаясь тем же необразованным язычником. Овладению христианской культурой должно было способствовать введение письменности,