«Тхек! Дзер мот инча катарвум (Ребята, у вас что там происходит?)?»
Очень скоро, дробно цокая деревянными на босу ногу сабо, в комнату вошел «душа».
– Сабо где оторвал? – удивился Виктор.
– Махнул не глядя, – отмахнулся потерпевший. – А, негодяи, пиво дуете?!
Взяв бутылку из ящика, он достал из кармана мятый фунтик с фисташками, бросил его на стол и приговаривая: «Фыстана, фыстана, кер пупулэт хастана!» («Фисташка, фисташка, иди ко мне, чтоб члену не было тяжко!»), стоя, не усаживаясь на личную кровать, принялся за пиво. Сделав добрый, в полбутылки, глоток он, наконец, спросил: «Какой горох?»
– К пиву. У них в Кировабаде…, – начал было объяснять Арег…
– … Хорошо хоть у вас, в Степанакерте, тутовку, а не пиво с «горохой» пьют …, – прервал его беглец.
После неискреннего пассажа, посвященного «тутовке», «душа» невольно поморщился и икнул, вспомнив свой прошлогодний вояж в Нагорно-Карабахскую автономную область, в гости к Арегу, где его, как дорогого гостя, увы, систематически потчевали данным не вполне им любимым крепким и духовитым напитком. Кстати, именно в доме родителей Арега состоялось незабываемое знакомство «души» не только с запрещенной в Союзе самогонкой, но и с другом семьи Видади, азербайджанцем с большой душой и не менее большим животом. Видади, что также очень не понравилось Вардананку (потомку древнего рода, некогда давшего государству армянскому самого знаменитого спарапета), подверг сомнению справедливость его эсэсэровского прозвища, нагло заявив: – Эти ти Балшой? Нэт, эти я Балшой! – многозначительно при этом погладив свое необъятное брюхо.
Нужно заметить, что именно после волнующего знакомства с Видади, отличавшегося крайней прожорливостью вкупе с непомерным употреблением тутовки, Большой стал непроизвольно частенько использовать в своих речах азербайджанский акцент.
… – А почему с «горохой»?
– Так Сурик сказал. Сурик пошел варить.
– Пока он сварит, пиво кончится, – оценил ущерб, нанесенный гастрономическому ящику Большой. – Вы времени не теряете. Ладно, пускай варит, а я пивка попью и попозже пойду в лес соловьёв слушать.
– Соловьи, соловьи, не тревожьте …, – подражая популярному эстрадному исполнителю, напел известную песню Цукер и как-то резко спросил: – И с кем ты соловьёв собрался слушать? Девочку снял?
– Какие здесь, в горах, девочки? – лукаво улыбаясь, отмахнулся «душа». – Один. Пойду. Под утро, говорят, соловушки так поют, так заливаются!
– Врёшь, нехороший человек, – не согласился Виктор. – Какой сумасшедший один ходит соловьёв слушать?!
– Я, – ткнул себя в грудь огромным кулаком Большой. – Я хожу. Пойду, послушаю – эли…
– Ладно, ну его к…