неплохо играл в футбол. В шестнадцать лет с дружбанами бомбанули ларёк – отправился в колонию для несовершеннолетних. Через год попал под амнистию. Вернулся в футбол. Играл в высшей лиге. В восьмидесятые его имя гремело на всю страну. В девяностые – «бизнес» – букмекерские конторы, договорные матчи, подпольный тотализатор… трёхэтажный особняк в «Приозёрье», вилла в Базиликата, десяток миллионов зеленью на оффшорных счетах – не так уж и много для того, чтобы задирать нос; не так уж и мало, чтобы сказать себе: «жизнь удалась!»
Несмотря на кондовость и неотёсанность был Доценко-старший мужиком непростым и донельзя сметливым. Сынище Доценко унаследовал это безо всяких потерь.
Не успели перед Серёгиным носом раскрыться прозрачные, снабжённые датчиками движения двери, как за спиной его раздались шипенье и скрежет. Качок обернулся. В полуметре от его Харлея стояла ядовито-зелёная фура.
– Козёл! – процедил Качок. Выставил вверх средний палец руки, вернул голову на прежнее место, и вошёл в холл.
Начинал и заканчивал он, как положено, с кардиотренировки – пятнадцать минут на беговой дорожке с уклоном в те же пятнадцать градусов. Когда он завершил, спустился с дорожки и повернулся лицом к залу, то, с удивлением обнаружил, что зал опустел. Ни человечка. Даже инструктора подевались куда-то.
– Ничего себе! – присвистнул Качок. – Ну и ладно. Меньше народу – больше кислороду.
Поигрывая геракловыми мышцами, он направился к «бабочке». Тренировка грудных мышц. Установил вес, к которому не мог подступиться ни один из завсегдатаев этого зала. Он всегда устанавливал такие веса.
Сел на скамью, взялся за рукояти. Пять подходов по тридцать раз.
– Э-эх, взяли!
Что-то тихонько зашумело в безлюдном зале. Сама собой включилась, поползла лестница климбера.
– Ничего себе! – Качок закончил подход, подошёл к заработавшему по собственной воле тренажёру, кликнул по дисплею. Движение прекратилось.
– Вот так-то! – сказал Качок и вернулся к своей «бабочке».
Едва он начал второй подход, как вздуревший климбер снова включился.
– Задолбали, криворукие, – ругнулся Качок, – настроить нормально не могут.
Завершив подход номер два, он опять подошёл к климберу, и раздражённо ткнул пальцем в дисплей. Климбер застыл.
На третьем подходе произошло тоже самое – упрямый агрегат, словно испытывал его терпение.
– Да идите вы жопу! – возмутился Качок, – Я тут не нанимался за вашим барахлом следить. Фурычь себе дальше! – крикнул он климберу, – Да чтоб ты вообще сгорел!
После, он невозмутимо продолжил сводить и разводить свои до безобразия раскачанные ручищи, более не обращая никакого внимания на козни дурацкой лестницы.
Теперь что-то громыхнуло, звякнуло что-то позади него.
«О! Принесла кого-то нелёгкая», – подумал Качок, не прекращая толкать рычаги.
Покончив с третьим подходом, он всё же обернулся, но не увидел за своей спиной никого. Он по-прежнему один в этом зале.
– Странно, – прокомментировал этот факт Качок, и отдыхая