окончательно завершилось формирование его исторических взглядов, сложившихся под влиянием представителей младшего поколения московской исторической школы. Методологической основой их творчества были позитивизм и представление о надклассовой роли государства, восходящее к идеям С. М. Соловьёва[140]. Характерной чертой позитивистской методологии являлось признание многофакторности исторического процесса, проявляющейся в равном влиянии социально-экономических и социально-психологических явлений на ход истории[141]. Позитивистская основа вышеназванной работы Устюгова проявилась в сочетании в ней внимания к сфере экономических отношений с объяснением политических явлений при помощи механизмов социальной психологии. Вместе с тем в работе о вольных хлебопашцах отсутствовали такие ключевые признаки марксистской методологии, как объяснение социально-политических явлений диалектикой производительных сил и производственных отношений и акцентирование движущей силы классовой борьбы. И хотя в годы установления идеологического единомыслия в советской исторической науке Устюгов начал использовать в своих работах идеи марксизма-ленинизма, элементы позитивистской методологии сохранялись в его трудах на протяжении всего его творческого пути.
1.3. Начало профессиональной научно-педагогической деятельности
Произошедшие в начале 1930-х гг. изменения в советской идеологии, связанные с формированием советского патриотизма, создали условия для возрождения исторической науки в СССР. Еще в 1931 г. история вновь вошла в школьную программу, однако в ее преподавании продолжали господствовать обществоведческие подходы. Возрождение истории как самостоятельной дисциплины произошло только после издания в мае 1934 г. совместного постановления СНК и ЦК ВКП(б) «О преподавании гражданской истории в школах СССР», провозглашавшего необходимость изучения конкретных событий прошлого. Для нового преподавания истории были нужны квалифицированные кадры учителей, и в том же постановлении объявлялось о воссоздании исторических факультетов в Московском и Ленинградском университетах[142].
Восстановление преподавания истории в вузах, в свою очередь, способствовало развитию научных исследований. В это время к занятиям наукой вернулись многие историки «старой школы» и их ученики, отстраненные от научной работы в 1920-е гг. и репрессированные по «Академическому делу». Их возвращение было связано с новым пониманием партийным руководством задач истории как научной дисциплины. Поставленная перед историей задача патриотического воспитания советских граждан означала переход к окрашиванию русской истории в героические тона и сочетанию негативных оценок классовой эксплуатации с прославлением сильного государства[143]. Не готовые к такому идеологическому повороту «красные профессора» постепенно оттеснялись от изучения и преподавания истории учеными «старой школы» и их учениками,