бригады, ему удалось перематюгать даже старпома с экипажа Славина, который считался непревзойденным в этом виде состязания. А требовалось всего-то подравнять первую шеренгу строя!
– Но он сказал мне, чтобы после посещения командира я прибыл к нему. Как же быть?
– Это другое дело. Я думал прикрою, если что. А в данном случае лучше доложиться, иначе он достанет вас на ужине. Проходите вперед, там кажется еще никого нет.
Лейтенант робко постучал в дверь каюты старшего помощника командира корабля.
– Разрешите войти? – Петра почему-то охватывала робость перед этим человеком. На ГКП, разговаривая с самим командиром, он держался гораздо увереннее. Предчувствие чего-то нехорошего не покидало его.
– Заходите, лейтенант, заходите, – старпом начал на "вы" и этим вселил в Петра еще большее беспокойство. – Ну-с, что вы имеете мне сказать? Желаете, наконец, отчитаться за свое опоздание, так я и без вас назову причину. Лейтенант получает первую офицерскую зарплату и просаживает ее на местную б… Оторваться, что ли, не мог? – старпом перешел на "ты".
Оправдываться было бессмысленно. Тем не менее, Петр не привык, чтобы в отношении его интимной жизни высказывались так просто и грубо.
– Может быть, я и не прав, товарищ капитан третьего ранга, но проститутке, или как вы ее обозвали… обычно платят наличными. А моя подруга не взяла с меня и копейки. Поэтому попрошу вас не высказываться таким образом о моих личных делах, по службе, пожалуйста…
– Спасибо! – на лице старпома отразился немой вопрос: "Уж не с Луны ли ты свалился, милый?" Он произнес свое любимое заклинание:
– Лейтенант! Снимите "розовые очки"! – выдержав паузу и оценив реакцию Борисова, старпом продолжал:
– В нашем приморском городе не принято отдаваться за здорово живешь. Удовольствие надо оплачивать. Да, да платить и… не смотря на меня, словно солдат на вошь. Она, ваша мамзель, – старпом опять перешел на "вы", и Петр подумал: "С чего бы это, вроде, все сказано…", – объегорила вас в лучшем виде. Партбилет-то хоть на месте?
Холодный душ окатил Петю сверху до самых пяток. Ведь он чувствовал: чего-то не хватает. Точно, вот он, левый карман парадной тужурки, в которой вытанцовывал в ресторане. Здесь, как учили, у сердца, должен находиться партийный билет. Для верности в него были вложены и три желтые купюры достоинством в сто рублей каждая. Ничего этого не было и в помине. "Ну, Кэт, ну гадина! – возмутился про себя Петр. – Попадись мне только…" До этого "только" оставалось всего-навсего девять или более месяцев.
– Ладно, лейтенант. Твоя история накатана от "а" до "я". А партбилет наверняка уже подбросили на КПП, и лежит он, непутевый, на столе у начПО. Вот такие пироги. Теперь о деле. Штатного группмана через три-четыре месяца высвистают обратно, в Союз – он у нас "позвоночный", и это оговаривалось с комбригом. Тебя поставят на штат. Поэтому без скидок на врио-сио паши по полной схеме допусков. На обратном пути зайдешь