само собой, и Саковский будет как бы и не при чем. Но так будет. Это точно.
– Иван Степанович, объясните этому молодому человеку, в чем состоит его глубокое заблуждение, а то он обидится на мои грубые слова. Скажет еще, что была затронута честь политработника, а мне бы этого не хотелось. Вы уж сами, сами, сами… но чтоб дошло. Свободны.
– Пойдем, горе луковое, ко мне, – начПО открыл дверь каюты, и они вышли в коридор. Им следовало войти в каюту напротив комбриговской с нетипичной для военных кораблей надписью на табличке "Гостевая". Здесь жил начальник политотдела.
Когда-то, Иван Степанович Говорунов был собой добродушным и покладистым человеком. Может быть, поэтому он и сменил в свое время специальность минера с неплохой перспективой службы на карьеру политработника. Да и сам он не раз говаривал, что с трудом мог представить себя в собачьей должности старпома – от одной его физиономии веяло добротой и человечностью. Выбор был сделан, можно сказать, по призванию. Хотя его простое крестьянское лицо и пролетарские выражения, например, "Хрен редьки не слаще", "Пора бюрократам дать по шапке", "Мели Емеля – твоя неделя", лучше вписывались в профиль прораба на какой-нибудь стройке века типа БАМа (расшифровывается: Брежнев Абманул Молодежь) – или, в худшем случае, крупного специалиста по разделке рыбы на каком-нибудь траулере, нежели начПО.
– Хватит драть горло, Коля. Ты все, надеюсь, понял? Возьми себе другую критическую тему. А насчет кают-компании не переживай, я найду о чем сказать, чтобы тебя переизбрали в связи с твоими дополнительными обязанностями. Ты видишь, в нашем штабе я один из политсостава, и мне нужен флагманский комсомольский работник, который будет заниматься молодежными проблемами в масштабе соединения кораблей. Выбор пал на тебя неспроста. Котелок у тебя варит, хватка и жилка комсомольская налицо, тем более, что ты в своих намерениях прав. Но старость надо уважать. Сходишь как-нибудь, извинишься. И запомни на всю оставшуюся жизнь, коль волею судьбы оказался на политработе. О нас говорят разное, что, мол, и политрабочие, и бездельники, и не нужны совсем… Пошло это с тех времен, когда из-за нехватки кадров политсостава на должности корабельных политработников назначали людей с периферии, часто даже не моряков, со средним образованием, мягко скажем, людей не слишком подготовленных. С созданием политучилищ образовательный и интеллектуальный уровень повысился, но неприязнь к нам осталась. Однако для таких самодуров как Саковский – а их не так уж мало – мы единственная пристань. И случись что – причалят к этой пристани, здесь будут искать поддержку. Знают, что отказа не будет. В наших рядах тоже хватает хамов, барыг, карьеристов, паркетных начальников… Есть и просто алкаши. Но все они рано или поздно прогорают. Да-да, не улыбайся, сгорят ярким пламенем, дай срок. Главный наш бич – я имею ввиду и командиров, и политработников – это бескультурье. Она, культура, у нас показная: когда надо, мы такие интеллигенты, что только держись – вспомни приемы и визиты… Я бы