и бесконечно одинокий. Вой взвился к небу и вдруг оборвался на высокой пронзительной ноте. Все трое оцепенели: кто стоял – замер на месте, кто сидел – так и остался сидеть, чувствуя, как стынет кровь в жилах105.
Молчание длилось недолго: до ушей хоббитов донесся ответный вой – гораздо слабее и словно издалека, но такой же леденящий. Наступила тишина – только ветер шуршал листвой.
– И что это такое было, по-вашему? – спросил наконец Пиппин, бодрясь, но все еще слегка дрожа. – Если птица, то я о таких в Заселье еще не слыхивал.
– Это не птица и не зверь, – подал голос Фродо. – Кто-то кого-то звал. Или подавал условный сигнал. В этом крике были даже слова. Правда, я не разобрал какие. Но хоббит так кричать не может и не станет.
Больше они об этом не говорили. Все подумали о Всадниках, но язык у друзей словно присох к нёбу. Не хотелось ни идти дальше, ни оставаться, но рано или поздно открытого места было не миновать – причем лучше все-таки выходить на поляну днем, да поскорее. Не мешкая, хоббиты закинули мешки за спину и поспешили дальше.
Вскоре полоса леса резко оборвалась. Впереди простирались заросшие высокотравьем луга. Теперь хоббиты ясно видели, что и впрямь сильно уклонились к югу. За лугами виднелась пологая гора заречного Бэкбери – не впереди, как надо бы, а по левую руку. Осторожно выбравшись из леса, хоббиты со всех ног припустили через поле.
Поначалу сердце у них так и обмирало – ведь спасительный покров листвы остался позади. Вдали высился гребень холма, откуда они спустились утром. Оглядываясь, Фродо был почти уверен, что там, на обрыве, чернеет далекий силуэт Всадника; но гребень был пуст. Солнце садилось за холмы, откуда пришли хоббиты. Мало-помалу страх сошел на нет, хотя друзьям по-прежнему было сильно не по себе. Равнина вокруг приняла более домашний, возделанный вид: появились заботливо ухоженные поля, лужайки, изгороди с калитками и канавы для стока воды. Все казалось тихим и мирным: обычный захолустный уголок старого доброго Заселья. Хоббиты веселели с каждым шагом. Река приближалась, и Черные Всадники казались теперь просто жуткими лесными призраками, которые остались далеко позади, в чаще, и не властны больше были причинить зло, коль скоро последнее дерево осталось за спиной.
Хоббиты прошли краем большого огороженного поля, где росла репа, и остановились перед крепко сколоченными воротами. Вглубь от ворот вела наезженная дорога, обнесенная низкой, но заботливо подстриженной изгородью, а невдалеке виднелась рощица.
Пиппин остановился.
– Я знаю эти поля, и ворота тоже! Это же Бобовая Делянка! Тут окопался фермер Мэггот106. А там, за деревьями – его дом.
– Этого только не хватало! – ахнул Фродо. По лицу его можно было подумать, что дорога за калиткой ведет по меньшей мере к логову дракона. Друзья воззрились на Фродо в недоумении.
– Чем тебе не угодил старина Мэггот? – удивился Пиппин. – Он на дружеской ноге с Брендибэками. Правда, если забраться к нему в огород, может не поздоровиться. Собаки у него больно уж свирепые. Но понять его можно: граница-то в двух шагах, так что приходится