Почему-то этот факт больно задевал. Звонок мобильного оторвал меня от тягостных дум.
– Леся, доченька? – раздался голос мамы на мое хриплое «Ола!» – Боже, я себе места не находила! Как ты?
– Да вроде в порядке, почти до дома доехала…
– Я сейчас приеду к тебе!
– Мам, я жутко устала и хочу помыться и поспать. – Мне и правда никого сейчас не хотелось видеть. – Я заеду к тебе вечером.
– С тобой правда все в порядке?
– Правда, правда. Целую, моя родная. Напоминаю, что я за рулем! Все, пока!
Нажала на «завершить вызов» и, немного подумав, совсем отключила сотовый.
Голод снова проснулся и заворочался в желудке. Вспомнив, что у меня в холодильнике «мышь повесилась», завернула в маркет.
По привычке прошла к секции с фастфудами, но вид сандвичей вызвал отвращение. Ноги понесли в молочный отдел и корзинка наполнилась творогом, молоком и сыром. К ним присоединилось три десятка яиц и кусок парной говядины. Прикинув остатки денег на карте, неуверенно водрузила сверху банку красной икры и, подозрительно взглянув на этот продуктовый ералаш, порулила к кассе.
Добравшись до родной квартиры, первым делом включила воду, наполнить ванну.
Мне казалось, что я воняю похлеще скунса. С отвращением стянула с себя одежду и голой прошлепала на кухню, разобрать пакеты. Запах мяса сводил с ума. Поборов в себе желание вонзить зубы в сырой кусок, быстро нарезала ломтики и кинула их на сковородку. Далее началось какое-то гастрономическое безумство! Я пила молоко из коробки, заедая его икрой, макала куски сыра в сметану, запивала чуть обжаренные куски мяса сырыми яйцами… Шум воды, переливающейся через край, привел меня в чувство и я поняла, что голод утолен. Быстро убрав воду с пола, нырнула ванну и блаженно зажмурилась. Разбудил звонок в дверь. Я погрузилась с головой в остывшую воду, стараясь избавиться от мерзкого треньканья. Кто-то обладал завидным терпением! Я даже догадываюсь кто! Родители уважали мою личную жизнь и если я сказала маме не приходить, то как-бы она не волновалась, она никогда не потревожит свое чадо. Лешка слишком боялся вызвать мое недовольство и поэтому никогда не звонил больше трех раз – если не открываю, то значит не хочу! А вот Маринка мертвого из могилы поднимет. Поэтому я выбралась из холодной воды и, прикрытая только клочками пены, распахнула входную дверь.
– Леська! – завизжала подруга, тараня меня и проходя в квартиру. – Рассказывай! – крикнула она уже из кухни, куда прошла прямо одетая, чтобы водрузить на стол бутылку коньяка.
– Ты хоть разденься! – недовольно пробурчала я, рассматривая на полу талый снег и пенную воду.
– Ты хоть оденься! – в такт мне отозвалась Маринка, доставая бокалы.
Через три минуты я, одетая в махровую пижаму с бегемотиками, и Маринка, скинувшая шубку и унты, сидели на диване, потягивая коньяк. Вернее Маринка потягивала, а я брезгливо сморщившись, сделала глоточек и стала заедать его тоннами