поваров, готовящих сотни блюд. И Макс сейчас с радостью съел бы их все.
– Ой, как хорошо тут пахнет! – восторженно проговорила Гизмо и остановилась рядом с разинувшим пасть Максом.
Фыркая и принюхиваясь, Крепыш проплёлся мимо друзей. Очевидно, взяв след, он поднял голову и метнулся к ближайшей плите. Быстро-быстро работая языком, такс стал лизать какой-то присохший к дверце кусочек пищи, который только портил безупречную поверхность.
– Мм! – промычал Крепыш. – Жир! Немного прогорк, но всё равно неплохо! Неплохо!
Зефир хмыкнула и направилась вглубь кухни. Космо и Астрид двинулись следом, и двери, которые они держали открытыми, скрипнув на петлях, затворились.
– Не нужно лизать пролитое, – сказала Зефир. – Идёмте сюда.
Трое далматинов свернули направо. Макс, Гизмо и Крепыш – последний неохотно – пошли за провожатыми. Впереди простиралась большая комната – кладовая, догадался лабрадор, только размером в десять раз больше, чем у него дома. Тут до самого потолка высились стеллажи, плотно заставленные пакетами, коробками, стеклянными банками, жестянками и бутылками. Разные припасы лежали и на металлических столах посередине кладовой. Большую часть пола занимали мешки с мукой и крупами, а также довольно внушительные, повыше Гизмо, ёмкости с сыпучими продуктами, очень похожими на сухой собачий корм.
У входа в кладовую виднелась огромная металлическая дверь. Как и у двойной маятниковой, у этой тоже в верхней части имелось оконце, только сплошь заиндевевшее. Подойдя ближе, Макс почувствовал, как от двери веет холодом.
Рядом с морозной дверью стояла стопка картонных подносов в пластиковых упаковках. На подносах аккуратными рядами лежали белые шарики из теста. Некоторые упаковки были разорваны, на подтаявших шариках виднелись отметины собачьих зубов.
– Что это? – спросил Макс.
– Печенье! – протявкала Астрид. – Конечно, оно вкуснее, когда испечено, но всё же это лучше, чем ничего!
И тут Макс сообразил: эти бесформенные комки теста – заготовки для печенья, которое ели вожаки его стаи и которое всегда так хорошо пахло… А это имело запах… Пёс старательно принюхался и определил: муки´. Он почувствовал, что пасть у него наполнилась слюной.
Виляя тонким пятнистым хвостом, Космо кинулся вперёд и сунул нос в одну из вскрытых пачек сырого печенья. Схватив поднос зубами, он стал мотать головой, пока не освободил его от пластиковой обёртки. Потом подтащил поднос к гостям и опустил его на пол прямо перед Крепышом. Челюсти далматина раскрылись в улыбке.
– Видишь, песочное печенье! – радостно прогавкал Космо. – Давайте попробуйте!
Крепыш осторожно подошёл к подносу и понюхал один комочек. Сморщив нос, такс попятился:
– Это, э-э-э… пахнет как-то не так.
– Ох, Крепыш, не бойся пробовать новое. – Гизмо впилась зубами в одно сырое печенье. Повернув голову, она оторвала кусочек и села, чтобы его прожевать. Подвигала челюстями. И ещё подвигала. Наконец терьерша с усилием проглотила то, что жевала, поморщилась и вынудила себя