А время всё скидывало их, как перунов, в реку забвения, и те выливались из моего правого уха, едва успев попасть в левое.
Но я осознал, что все, кого я считал авторитетными, сейчас вызывают во мне лишь истерический смех. Теперь мои судьи – надписи на заборах.
Именно поэтому я оставляю эту затею прямо сейчас! И на протяжении всей моей прогулки не буду и помышлять о том, чтобы запомнить её, чтобы потом не сорваться в письменной форме, чтобы не казаться тем, кем я не являюсь, и не являться тем, кем кажусь. Вот так-то.
15 мая
Сорвался. И все мои слова до этого были рябью на воде.
…
Вечерний покер с ребятами слегка успокоил меня и отвлек. Всё больше ощущаю желание упрощаться. В связи с этим целенаправленно развиваю в себе бунинскую болезнь – читать новости и смотреть обзоры на всё, что поддается обзорам.
20 мая
Я иду на работу. Я иду на работу и должен быть честен с этой минуты, перед самим собой и перед вот этими птичьими глазами, которые уставилась на меня из вороньего черепка, ну и чего ты смотришь? – а, ты хочешь идти со мной? Ты ответила: кар! Прелесть.
Теперь у меня будет свой спутник. Я как Земля с пристегнутой Луною. Я бы напоминал себе Вотана, но у того был один глаз и два ворона, у меня же решительно противоположный набор, то есть две зрячие зеницы и одна вещая закричалость; ну и что, что она с городской помойки, всё равно она вещая и смекалистая, а что с помойки, это ничего, у многих в головах и душах бывало встретишь такую помойку… но молчание. Сеять обиду и бичевать какие-то там пороки (какие пороки?) я не собираюсь, ведь моя голова подобна свалке ровно таким же образом – и теперь понятно. Ты, птица, просто учуяла знакомую тебе сущность тебя кормившую. Это презабавное совпадение. Но ничего, ничего, пускай тебя не треволнует больше ничего, поскольку я возьмусь тебя насытить в нашем путешествии.
Я, как ты слышала, не собирался сеять обиды, но зерна истинной глупости теперь лови своим клювом, птица, потому что здесь начинается путь паломника! Я есть паломник и я же – половник, который будет черпать из посудин окружающих нас с тобой координат, чтобы… но не будем шуметь пока что. Я снова ответвляюсь от сути, подобно ручейкам от огромной реки, и рискую остаться лишь болью, ушибом и шумом.
А этого я хочу менее всего в сущем – да чего тебе это сущее, не приставай к нему. Вот, вот, пойдем же со мной, и ты найдешь свое место под всяким небом и солнцем в этой пустыне изобилия, в этих пустошах излишеств. Погоди только, дай расскажу, куда мы идем и в чём здесь вообще дело.
Понимаю, действительно, теперь я твой маленький принц, а ты моя роза нуара, и ответственность (все дела), но разве тебе совсем не важно, куда ведут наши с тобой дороги? Ты, конечно, можешь подумать, что нам решительно неважна цель, а лишь путь имеет сам в себе смысл, и что так нас ни за что не сбить и не запутать, ибо не ведаем, куда идём. Но ты всё равно сейчас узнаешь.
Мы идем учувствовать в товарообороте. А это очень важно. Товары рождает труд. А труд, как ты знаешь, источник