от воинственных германцев к дворянству. Даже просветитель Шарль-Луи де Монтескье полагал, что именно германцы несут парламентский политический строй, указывая на соседнюю Англию.
В противовес вышеупомянутому германизму в историософии, аббат Поль-Ив Пезрон в начале XIX в. вывел происхождение галлов от Гомера и даже греческих Титанов, которые обитали в далекой Бактрии.
Несмотря на Великую Французскую революцию и крушение «старого режима», расовый дискурс продолжился после реставрации династии Бурбонов в 1816 г. Французская аристократия пыталась заново утвердить свое былое могущество, в том числе, идеологически, при помощи этнополитической мифологии.
Например, граф Франсуа де Монлозье утверждал следующее: «франки являлись элитой народа, который сам был элитой среди других народов»19.
Консервативный историк Жюль Мишле описывал Германию как источник цивилизации для многих стран Европы, в том числе и Франции: «Германия дала свевов Швейцарии и Швеции, готов – Испании, ломбардийцев – Ломбардии, англосаксов – Англии, франков – Франции. Она обновила и дала имена всему населению Европы. Язык и народ, питающее начало которого повсюду распространилось и прижилось». А дальше в своем сочинении историк восхвалял героическое прошлое германцев, а также ту грандиозную роль, которую играл в их обществе конунг: «Своему выборному вождю они предоставляли в распоряжение свою жизнь, ему предназначалась вся слава. Вождь сосредоточивает в себе честь народа, становясь, таким образом, колоссальной фигурой…»20
Новую страницу в рассмотрении расовых вопросов открыл Огюст Тьерри, который ссылался на научные открытия в физиологии: «новые физиологические изыскания […] доказывают, что физическая конституция и нрав народов зависят гораздо больше от их происхождения и от той первоначальной расы, к которой они принадлежат, чем от влияния климата». Тьерри идет дальше и пытается связывать революционные события с деятельностью третьего и некоторой части первого сословия: «Мы являемся сынами Третьего Сословия. Третье Сословие вышло из простых людей, коммуны которых служили убежищем для сервов», а завершает реверансом в сторону аристократии, которые «были самыми благородными его проводниками, и для нас, сыновей порабощённых, это как раз те вожди, о которых мы мечтали»21.
«Физиологическую линию» продолжает Сен-Симон, который делил народы на два племени: племя Севера (татары, кельты, славяне, норманны) и Востока (египтяне, греки, французы, испанцы, евреи, арабы). Первые – сообщество интеллектуалов, изобретших монотеизм и науки, второе – завоеватели и первооткрыватели. На стыке этих двух «племён» и находятся европейцы. В своем совместном манифесте Тьерри и Сен-Симон даже предложили «заселить земной шар европейской расой, превосходящей все прочие расы людей»22, чтобы сделать планету такой же