нападение. Один и вовсе на пост отказывался заступать, пришлось арестом пригрозить. В «отдыхаловке» во сне постоянно кто-то вскрикивал. Говорят, кошмары снятся. Я их пуганул, мол, вообще спать не разрешу. Не помогло!
– Может, дряни какой некачественной накурились? – предположил Саморов.
– Может, и так… Да только мне тоже спалось хреново, – ответил старый начкар. – А я-то точно ничего не курил. Только пил…
Какое-то время он молча смотрел в сторону виднеющихся вдали вышек.
– Признаться, достали меня уже эти караулы, – вздохнул старый начкар. – Тут только солдатам халява, а нам, офицерам, так одни проблемы. Того и жди, что опять какое-нибудь «чэпэ» случится. Ведь ни в одном наряде такого нет, как здесь! То суицидник какой – повесится, застрелится или вены вскроет, то душара дембеля стрельнет. Взять статистику только за прошлый год. Три человека! Это не считая тех двоих, кого откачали. Тем более что Устав тут не рулит – далеко от части, а солдаты с автоматами разгуливают где хотят. Да что говорить, только три месяца назад отсюда труп увезли!
– Это ты про Маринского? – припомнил наш капитан. – Так ведь он не суицидник. Он сам в лесу в канаву свалился да шею себе свернул.
– В канаву не в канаву… А труп-то есть! Честно говоря, я и сам уже побаиваюсь сюда ездить. Спать тут ужасно – вечно снится всякая чепуха. Да и лес, признаться, вокруг какой-то странный, нехороший. Если бы не Петрович со своим бухлом, уж не знаю даже, как вообще бы тут дежурил. Мне как выпадает сюда заступать, ехать не хочется настолько, что хоть рапорт на увольнение пиши.
– Слушай, может, тебе отпуск взять? – Саморов недоверчиво взглянул на нервное опухшее лицо старого начкара.
– Я не раз говорил: дался нам этот склад? – продолжал тот, не обратив внимания на слова капитана. – Да только нашему начальству, похоже, плевать. Охраняем не понять зачем…
– Склад числится за нашей частью, вот и охраняем.
– А может, там и сторожить-то уже нечего? Я вчера Петровичу говорю: чего в этом складе хранится-то? Что там такого ценного, что мы тут пятый год грязь месим? А тот молчит. Хоть и пьяный, зараза, но молчит! Партизан хренов…
– Может, нам замок сорвать да глянуть, что там внутри, а? – Саморов заговорщицки усмехнулся. – Уверен, никто даже не заметит.
– Ты серьезно? – старый начкар заметно оживился. Похоже, он и сам не раз об этом подумывал.
– А что, пара бойцов с ломами тебе его в два счета вскроют…
И тут капитан осекся, видимо, вспомнив о том, что мы все еще рядом – мнемся перед караулкой в строю и с интересом вслушиваемся в их диалог.
– Провин! – позвал Саморов.
– Я! – Женя вытянулся по стойке смирно.
– Веди личный состав в караульное помещение.
– Карау-у-ул!.. – начал Провин командирским голосом. Да только строй уже и так рассыпался, и мы лениво побрели в караулку мимо багрового