нее напялил каску.
– Витек, помоги, пожалуйста, бронник застегнуть, – попросил он Ладина.
Разводящий подтянул лямки на бронежилете. И вдруг настороженно уставился на лоб Трошникова:
– Офигеть, Антон! Что это у тебя?
– Чего там? – Трошников испуганно провел по лбу ладонью.
– Ты как каску-то надел?
– А что? – Антон быстро сорвал каску с головы, внимательно осмотрел ее.
– Как ты ее надел-то? – усмехнулся Ладин. – У тебя же голова квадратная, а каска – круглая!
– Вот гад! – воскликнул Антон. – Ну все, ты попал!
И они принялись колотить друг друга по бронникам кулаками.
– Первая смена, становись! – скомандовал Провин, с нескрываемым презрением взглянув на это ребячество. – Стоп! Почему наших караульных двое?
– А что, разве должно быть три? – воскликнул Ладин с деланым удивлением.
– Прекратите, товарищ младший сержант! – рявкнул Провин. – Я спрашиваю, где третий? Кто еще с первой смены?
– Действительно, кто же у нас идет на посты? – хихикнул Ладин. – Ведь в обязанности помначкара, наверное, не входит запоминать фамилии подчиненных… Жека, а мы точно в части никого не забыли?
Какое-то время Провин с молчаливой яростью смотрел по сторонам, видимо, перебирая в голове фамилии тех, кто ехал с ним в машине. Его растерянный взгляд даже на секунду задержался на Сереже Цыбине. Тот равнодушно жевал, уставившись в потолок, видимо, пережевывал остатки овсянки. Я стоял в дверях и наблюдал эту сцену, с трудом сдерживаясь, чтобы не захохотать.
– В последний раз спрашиваю: кого нет? – не выдержал Провин.
– Ну да, запомнить девять имен сослуживцев – это ж надо обладать феноменальной памятью! – продолжал ехидничать Ладин. – Спроси у начкара. Быть может, он знает?
Конечно же, спрашивать у начальника караула Провин не рискнул. Он нервно взглянул на часы. И вдруг лицо его просияло.
– Рядовой Гриненко! – сказал он, заметив меня.
– А я-то тут при чем? – воскликнул я, с досадой подумав: «Ну вот, сейчас найдет крайнего!»
– Сходите к пульту связи. Там лежит список караульных. Принесите мне!
Я с облегчением вздохнул: пронесло! – и пошел к пульту. Но едва я успел сделать пару шагов, сполна насладившийся беспомощностью помначкара Ладин меня остановил:
– Зверек, лучше позови Шура. Он из первой смены.
Я метнулся на кухню.
– Не спи, Андрей, зима приснится! – растолкал я все еще спящего у плиты Шуровича. И, на его сонный вопросительный взгляд, добавил: – Ты в курсе, что твоя смена уже на постах?
Тот еще посидел какое-то время, непонимающе глядя на меня. Наконец суть сказанного дошла до его дремлющего сознания, и Шур что было сил рванул в «бодрячку». Нетерпеливо дождавшись, когда Шурович облачится в боевое, Провин чуть ли не строевым шагом отправился звать начальника караула.
– Командир, бля! – сказал Трошников, передразнивая его походку.
– Колян, как караул-то прошел? –