порция бодрости. Вот уже почти три года утро для нее начиналось только тогда, когда просыпался Тимирчев-младший, причем неважно, что поначалу «утро» приходило четыре раза за ночь.
Она тут же развернулась и с улыбкой направилась обратно в детскую, но мальчик, как ни странно, мирно спал. Решив, что ей показалось, и бесшумно закрыв двери, девушка отправилась завтракать.
Лем, узнав, в чем дело, продолжил изливать подробности своей гениальной идеи. Эля редко понимала его, но пропасть между ними была не столько в уровне интеллекта, сколько в способе восприятия действительности. Впрочем, это никогда им не мешало: девушка прекрасно умела слушать, хотя порою настолько погружалась в свои мысли, что теряла ощущение реальности.
Пока друг сыпал заковыристыми терминами, Эля с аппетитом ела и, как только вылавливала в его речи что-нибудь понятное, утвердительно кивала. Вспомнив, что собиралась сесть на диету, она отодвинула тарелку, но, отвлекшись, вновь принялась за еду. Вдруг сын снова позвал ее, и девушка резко поднялась, но Лем успел поймать ее за руку:
– Ты чего?
– Эмиль зовет.
– Ничего не слышу.
Зато Эля отчетливо слышала детский голосок.
– Пусти, он проснулся.
Лем с растерянным видом разомкнул пальцы, а когда девушка спустя две минуты вернулась, его внимательные серые глаза излучали беспокойство, но во взгляде Эли беспокойства было не меньше.
– Спит, – еле слышно прошептала она и принялась разливать по чашкам ароматный травяной чай.
– Наверное, снова воображение шалит, – уголками губ улыбнулся молодой человек.
– Но я же слышала.
– Конечно, слышала. – Лем никогда бы не усомнился в словах девушки, его подруга врать не умела и поэтому даже не пыталась это делать. – Вспомни, что говорил психолог, ты очень чувствительна и восприимч…
– А сейчас? – снова встрепенулась Эля. – Ну он же разговаривает с кем-то.
В квартире было на удивление тихо, и даже отнюдь не спокойные соседи в данный момент никак не напоминали о себе. Лем замер, прислушиваясь, но слишком сонный для раннего утра дом безмолвствовал. Эля обернулась в сторону прихожей.
– Что-то рассказывает обо мне. А теперь зовет… – поспешно поставив чайник, девушка снова побежала в комнату. Жалобный голос так четко раздавался в ее ушах, что сердце защемило.
На полпути ее нагнал Лем, и дверь они тихо приоткрывали уже вместе. Мальчик мирно спал в той же позе на левом боку, и даже одеяло ничуть не сдвинулось.
Войдя в комнату, Лем прошел пару шагов и стал внимательно рассматривать ребенка, а когда обернулся к Эле, та, не отрывая взгляда от сына, опустившись на синюю подушку у двери, сжимала уши и одними губами шептала:
– Зовет… Плачет…
– Тише, успокойся, – медленно попросил Лем. – Сосредоточься, ты же видишь, с ним все в порядке. – Он подошел, погладил светлую макушку девушки и почувствовал, как она мелко трясется.
На размышления времени не было, поэтому Лем, не сводя