свою курточку и выбежал из дома.
Тем временем Гленкирк преспокойно попивал турецкий кофе и со все растущим удивлением слушал, как нынешний глава эдинбургского банка Бенджамин Кира повествовал о финансовых талантах Катрионы Хей.
– Она почти в три раза увеличила свои капиталовложения за последние два года, – подвел итог банкир.
– Безусловно, это вы подсказывали ей, что и как следует сделать, – предположил Патрик.
– Да, но это было давно. Когда ей было двенадцать лет, она написала мне письмо, в котором спрашивала, не соглашусь ли я наставлять ее в финансовых вопросах. Я начал с самого простого, поскольку не был уверен, серьезно ли она настроена и обладает ли достаточным для этого интеллектом. Чем больше я с ней занимался, тем больше она хотела знать. Она буквально поглощала знания и все понимала. Два года назад она уже могла проводить собственные операции. Около полугода она еще консультировалась со мной, прежде чем что-то предпринять, но потом действовала исключительно по своим соображениям. Она умна, чрезвычайно умна. Не буду скрывать, что порой я и сам следовал ее советам, заработав на этом кругленькую сумму!
Патрик, обескураженный этим признанием, уточнил:
– Вы хотите сказать, что, когда леди Катриона давала вам какие-то распоряжения относительно своих капиталовложений, вы следовали ее советам и тоже вкладывали туда же собственные капиталы?
– Да, милорд.
– Известно ли вам, что владелец Грейхейвена передал мне состояние леди Катрионы год назад, когда был назначен день свадьбы?
– Нет, этого я не знал, милорд, нас никто не поставил в известность. Леди Хей продолжала управлять своими активами, причем особенно интенсивно, когда оказалась здесь, в городе.
– И она продолжит заниматься этим. Ваш брат Абнер, насколько я знаю, юрист, не так ли?
– Да, милорд.
– Если он в городе, я бы хотел, чтобы он немедленно разработал договор, в соответствии с которым леди Хей немедленно возвращается вся ее собственность. И еще: она никогда не должна узнать, что мы с вами разговаривали о ее денежных операциях. Буду с вами откровенен, друг мой: леди Хей носит моего ребенка, но отказывается выйти за меня замуж, как это было оговорено год назад, до тех пор пока я не верну ей ее собственность. Естественно, я не хочу, чтобы следующий Гленкирк стал незаконнорожденным, но она так упряма, что ни я, ни мой дядя аббат не смогли ее уговорить.
– Я немедленно пошлю за братом и его помощником, милорд. Вы можете на меня положиться. Женщины, даже самые лучшие, существа непредсказуемые, а накануне родов так прямо опасные, так что будет лучше деликатно пойти им навстречу.
Пока они ожидали юриста, в комнату впустили юного Робби.
– Этот парень, – сказал служащий, – говорит, что он должен увидеть господина графа, поскольку речь идет о жизни или смерти.
– Что стряслось? – спросил Гленкирк.
– Меня зовут Робби Керр, я брат Салли. У ее хозяйки начались роды.
– Боже! – воскликнул Патрик. – Ребенок уже появился на свет?
– Нет, сэр, – немного растерялся парень. –