без команды все застынут на месте, не зная, что делать. В отличие от него, остальные торопятся. Утреннее построение ждать не будет. А успел пожрать или нет – проблемы личного состава, которые командование не волнуют.
Жорик переминался с ноги на ногу в ожидании своей очереди, уныло поглядывая на медленно сокращающуюся шеренгу впереди. Да ещё некоторые, вместо того чтобы встать в хвосте, как положено, лезли вперёд, будто им больше других надо или у них привилегии. Хотя попробуй возрази – вмиг рожу начистят. Качать права – не для таких, как он.
Четыре месяца муштры, плохое питание и постоянные физические нагрузки не слишком-то сказались на телосложении парня. Может, пара кило с пуза и сошли, но невооружённым взглядом совсем не заметно. Может, бег и отжимания – неподходящие упражнения, надо было бы тяжёлой атлетикой заняться для перегона жира в мускулатуру? Но тут не фитнес-клуб, желаний и предпочтений рекрутов никто не спрашивает. Вот и остаётся наворачивать круги вокруг Башни, протирать животом плац, да копать от забора и до обеда, когда прикажут, чтоб на следующий день было что закапывать. Овладение каким именно из этих навыков в совершенстве влечёт за собой перевод в городскую стражу, никто не понимал. Разве что умение не задавать вопросов и тупо исполнять приказы, но по понятной причине уточнять никто не пытался.
– Следующий, – в сотый раз повторил солдат, выверенным до автоматизма движением принимая у Жорика пустой поднос.
– А можно жёлтого не класть? – попросил парень.
– Нельзя, – безразлично отозвался дежурный, поочерёдно открывая краны, из которых в поднос стекала разноцветная бурда неизвестного происхождения.
Кроме цвета, баланда отличалась только консистенцией. Жёлтая, по мнению Жорика, была похожа на сопли. Хорошо, хоть вкус у всех был одинаковый – абсолютно никакой. Некоторые говорили, что на вкус как картонка, но у картона хоть какой-то вкус есть.
– Ну какая разница-то, – промямлил Жорик, решив, вопреки обыкновению, попытаться настоять на своём. – Пропусти один кран, и всё. Я её всё равно не жру, только зря переводить.
Солдат обернулся и смерил Жорика пристальным оценивающим взглядом.
– Ах, не жрёшь… – протянул он. – Порядок и дисциплину нарушаешь. Сбалансированным питанием брезгуешь, сволота жирная…
Жорик только вздохнул, видя, как солдат назло наливает побольше жёлтой бурды, которая уже переливалась на баланду других цветов по соседству. На этом дежурный не остановился, а взял ложку и перемешал всё содержимое подноса в равномерную радужную массу. Парень уныло принял получившееся «дерьмо единорога», как в шутку прозывали смешанную бурду рекруты.
– Довыделывался, Жор, – то ли посочувствовал, то ли подколол приятеля Лонг.
– Иди ты, Длинный, – вяло огрызнулся Жорик. – Ты-то жёлтенькое любишь.
Узкоглазый и желтокожий Лонг, для представителя азиатской расы и впрямь довольно высокий, только усмехнулся, ничуть не обидевшись. Жорик никогда не мог отличить китайца от японца или корейца,