Полежит сено, на той неделе начнём.
Ариана краем глаза наблюдала за горцем: лицо, как открытая книга. Вот злость, интерес, раздумье и нехотя принятое решение, которое тот, скрепя сердце, всё же считает верным.
– Не надо ждать. Нет сотрясенья. Дожди будут, – сосредоточенно пробубнил пленный, поднимаясь. – Зря, что ли, технику заказывали? Ещё неустойку платить… – Не слушая отговорок, он уже шёл к выходу, коротко уточняя у старого фермера, что ещё взять с собой.
– Ну, ладно… – окинув взглядом родных, растеряно пробормотал Дамир. – Ты, бабка, нам тогда еды собери, до вечера не обернёмся.
***
Вардан махнул вслед отцовской машине, сморщившись, покачал скрипящую створку ворот и направился в гараж. Приподнять, почистить, смазать – не совсем ведь он безрукий, на ферме вырос…
– Лошадь, значит? – ехидно раздалось у него за спиной.
– Не ждать же было, пока он чего-нибудь родит, – пояснил командир, не отрываясь от работы. – Через лавку слышно было, как мозги скрипят.
– Обидел парня по самый не балуй, – усмехнулась Ариана, выходя вперёд. – Они ж себя считают наездниками от бога, просто гуру по лошадям. А тут… поняшка… детская. Это ж позор, – присела она на корточки, с интересом разглядывая старого приятеля.
– Да у эдайцев куда ни плюнь – позор и кровная обида, – отмахнулся майор, ища глазами обо что бы вытереть руки. – В селение заходишь – сторонятся, нос воротят: «крежча» – нечистый… А как тушёнку выменять или машину через кордон пропустить, так сразу и в родственники запишут и уважаемым назовут. Да чёрт с ними… – Мужчина прихватил, поданную рогожку. – Мне завтра в часть… Пойдём хоть поплаваем!
Поваленные деревья, заросшие по грудь крапивой лужайки, влажность и комары… Если б лейтенант сразу догадалась, что «плавать» – это не про Милкину лужу, то трёхчасового перехода, наверное, удалось бы избежать. Ариана любила лес, походную романтику, костры и палатки, только без фанатизма. Да, конечно, нельзя засиживаться в кабинете, терять навыки и сноровку. Печально, когда боевые командиры, недавние примеры для солдат, в мирное время обрастают жирком, но… в гробу она видела прыгать с рюкзаком по брёвнам в сорокоградусную жару.
– Ничего, ничего! Вон, и вода уже блестит! Осталось-то с полкилометра… – Вардану гиподинамия в ближайшее время точно не грозила: крепко сбитый, широкоплечий, с выносливостью вьючного животного. Ариана незаметно перевела дыхание и, подтянув лямки, добавила ходу, позориться перед бравым военным совсем не хотелось.
Берег спускался уступами, призывно блестела мокрая галька. Скинув, пропитавшуюся потом одежду, мужчина первым ринулся в воду. Спрыгнул вниз, чуть поскользнувшись, проехался спиной, поднял тучу брызг на мелководье и, набрав глубину, поплыл, быстрыми, размашистыми гребками, взрывая сонную гладь. Ариана торопиться не стала: давно не была, надо проверить дно и рассчитать силы. Девушка аккуратно спустилась к озеру. Вода, как парное