масляный, мягкий… Вроде, должен пролетать легко, но от чего-то в горле стал комом. Тимур щедро залил его травяным отваром, толком даже не чувствуя вкуса.
Вот ведь, гадина зубастая! Напутала Кора, ой, напутала… Работа с пленными… Возможно. Только категория совсем не та! Дознаватель она! Хватку сразу видно. Были такие в лагере, любили, чтоб заключённый сам себя под наказание подставил. Ведут вежливо, и разговор как будто ни о чём, сам понять не успеваешь: раз – и слово как подножка, а яму сам себе выкопал…
– Странно, что чашки для командира нет, – вдруг отошла от темы девушка, словно размышляя вслух, – Вардан должно быть часто заходит.
– Так не за чаем же… Проверяет, чтоб неразрешённого не было, внушения делает… – нехотя разъяснил пленный под внимательным взглядом с другого конца стола.
– А из неразрешённого у нас?.. – мягким кивком подтолкнула к продолжению Ариана.
– Инструменты, железки, деньги…
– Ну, понятно: оружие и то, на что его можно купить, – наблюдая за его нервами из-под полуопущенных ресниц, заключила лейтенант. – И… каков размер внушения?
– Под настроение, – огрызнулся Тимур.
Злость сейчас – это единственная его защита, средство от дрожащих рук и взмокшего затылка, средство от страха. Но вместе с тем, как уже бывало, и вероятность огрести по полной.
Горец до побелевших пальцев сжал здоровой рукой край табурета, на котором сидел, вызывающе расправил плечи, вскинул голову. Ну, так что? Будет воспитывать или нет? Два раза ведь уже носом ткнула! И снова сидит, скучает. На кровать животом – не требует, инструмент для вразумления не подбирает… Или так пороть не интересно, когда связанный под воспитателем ужом не извивается? Да уж, он сейчас, пожалуй бы, солдатиком на вытяжку лежал, даже если б по пяткам вздумала. С плечом не особо вывернешься, опять закровит…
– А интересно с тобой… поболтать, – легко соскочила с пенька Ариана, прищурившись и усмехнувшись чему-то своему. – Ещё бы посидела, но надо Коре с огородом помочь. Раз уж рядовой – не в строю, придётся по старшинству отдуваться. – В походной сумке стали планомерно исчезать остатки завтрака и грязная посуда. – Не скучай, я ненадолго, – не удержавшись, подколола она переводящего дыхание мученика. Впечатлительный какой… Пара наводящих вопросов, один масляный взгляд – и всё, как шальной полуторник*: в ладоши хлопни – и то ли взбрыкнёт, то ли стрекача даст… – Ну, так что? Ждать будешь?
Получив от угрюмой статуи еле заметный кивок, лейтенант шагнула на крыльцо, аккуратно притворила за собой дверь и, позвякивая на ходу посудой, направилась к дому.
Примечание: опадыши – опавшие на землю яблоки или иные фрукты; полуторник – полуторогодовалый жеребёнок.
ГЛАВА 16
– Как он там, болезный? Не температурит?
– Может врача из города надо или лекарств каких?
Ариана кое-как успокоила рвущихся помочь