оружие, – сказал лейтенант, оборачиваясь к одному из матросов, – и обезоружьте остальных. Я не возьму шпаги у пирата, он не морской офицер.
Экипаж был скоро обезоружен; по приказанию лейтенанта наши матросы связали руки пиратам. На подмогу подоспел Питер Медж со своими людьми. Мистер Уорзи окликнул нас и попросил прислать докторов, чтобы помочь раненым.
Пока доктора перевязывали раненых, мы собирали трупы. Их оказалось двадцать пять; после осмотра врача мы выбросили их в море.
Нераненых пленных отдали под стражу, а раненых снесли в большую красивую каюту. Однако все не поместились там, и потому некоторых пришлось положить на тюфяках, какие нашлись на верхней палубе, где содержались невольники.
К тому времени, как все эти распоряжения были закончены, уже рассвело. Двадцать отобранных людей остались вместе с помощником врача на неприятельском корабле под командой младшего лейтенанта. Я обрадовался, когда мне приказали вернуться на корвет: все виденное мной потрясло меня до глубины души.
Только что я спустился на палубу, с верховьев реки послышался громкий звук тамтама и рогов и целый флот больших лодок поспешно направился к нам. Казалось почти невозможным, чтобы они решились напасть на английский военный корабль; но по жестам экипажей, по ходу судов, очевидно, таково было их намерение. Вероятно, услышав выстрелы, экипажи лодок, привыкшие считать свое судно самым могущественным в мире, предположили, что оно одержало победу. Увидев, что оно стоит на якоре у нашей кормы, люди перестали было грести, но вскоре ободрились и поплыли дальше; с громкими криками они еще громче били в тамтам, чтобы запугать нас прежде, чем пойти на абордаж.
– Стреляйте через их головы, – сказал командир. – Покажем невеждам-дикарям, что с нами нельзя шутить.
После первого залпа лодки поплыли назад со всей быстротой, с которой мог грести черный экипаж, употреблявший все усилия чтобы сойти с линии огня, и вскоре исчезли в той стороне, откуда появились.
Нам предстояло еще одно дело: взять или уничтожить шхуну с невольниками, о которой говорил Дикки Попо. Так как плавание по реке было очень опасно, то командир, не желая рисковать кораблем, решил послать шлюпки. Три шлюпки были отправлены под начальством мистера Уорзи, с которым отправился и я; на носу капитанского катера была шестифунтовая пушка, остальные суда были вооружены фальконетами. Скоро мы увидели неприятельские лодки, шхуна стояла дальше на якоре.
Одного залпа из нашей пушки было достаточно для того, чтобы все люди поспешно отправились вверх по реке. Попо, взятый с нами, чтобы указать, где находится вражеская батарея, крикнул:
– Вот! вот она!
Едва он успел проговорить эти слова, как пули просвистали над нашими головами. По приказанию лейтенанта мы выскочили на берег и через несколько секунд карабкались на батарею. Испанцы и чернокожие быстро убежали в густые леса. Большинство их спаслось от наших выстрелов, так как лейтенант не позволил матросам преследовать их.
Мы испортили пушки на батарее неприятеля, сели