якоре. В следующее мгновение суда эти исчезли; когда я снова увидел то, что казалось мачтами, я убедился, что это были высокие кокосовые деревья, или панданусы. Когда мы приблизились, то увидели белый отлогий берег; над ним возвышалась узкая полоса земли, окружавшая тихую лагуну красивого синего цвета; а с наружной стороны этой полосы прилив разбивался о землю со страшной силой. Высшая точка берега поднималась на 10–12 футов над уровнем моря. Мы рассчитали, что полоса земли между морем и лагуной была шириной около 700 футов. Почва здесь состояла из остатков кораллов и растительных веществ. Кроме пальм было только несколько небольших кустов. Весь остров был около восьми миль длины и от полутора до двух миль ширины.
– Не особенное удовольствие плыть по морю, покрытому такими островами, – невольно заметил я. – Если не смотреть во все глаза, то можно наскочить на них.
– Да, вы правы, мой мальчик, – ответил Медж. – А так как коралловые острова тянутся на добрые две тысячи миль, то счастливы мы будем, если наш киль не познакомится с некоторыми из них, когда командиру вздумается идти среди этих островов.
Корвет подошел к подветренной стороне острова; спустили шлюпку. Старший лейтенант, Медж и я были отправлены на землю, чтобы попробовать завязать сношения с туземцами. Мы взяли с собой бусы, маленькие зеркальца и другие безделушки, захваченные с родины, чтобы обменяться ими с туземцами или подарить им для приобретения их симпатий. При нашем приближении показалось множество местных жителей, вооруженных длинными копьями и дубинами, они грозно размахивали оружием, как будто желая помешать нам высадиться на берег. Мы взяли с собой Дикки Попо в расчете, что, увидя с нами человека более темной кожи, чем мы, они больше доверятся нам, хотя мы не думали, чтобы он мог понять их язык.
Так как туземцы продолжали угрожать нам, лейтенант показал им нитку бус и другие мелочи. Избегая риска натолкнуться на коралловый берег, мы осторожно подъехали возможно ближе. Лейтенант бросил на берег свои товары. Дикари набросились на них; но, по-видимому, они сомневались в наших дружеских намерениях и продолжали отмахиваться от нас, крича самым неистовым образом. Однако они не бросали в нас копьями и не обнаруживали враждебных намерений; мы оставались на недалеком расстоянии от берега в надежде, что подарки приведут их в лучшее настроение духа.
Что мы ни делали, чтобы приобрести доверие дикарей, но как только мы подплывали несколько ближе, они снова начинали жестикулировать, видимо не желая допустить нас высадиться на берег.
Вдали виднелась еще группа людей, с видимым интересом следившая за нами. Они удерживали какого-то человека, который употреблял все усилия, чтобы вырваться из их рук. По цвету кожи, по костюму – или, вернее, по отсутствию костюма – он мало отличался от остальных. Поэтому мы решили, что это сумасшедший; впрочем, может быть, была и какая-нибудь другая причина, по которой его не хотели допустить к нам. Так как командир отдал приказание ни в каком случае не сходить на берег против желания туземцев, то лейтенант, считая, что мы