мужчины, и женщины) были абсолютно бескорыстны: говорили красивые слова, дарили подарки, ходили на выступления, провожали, аплодировали… что за этим стояло? Хотели ли они совратить-соблазнить (как ему намекали старшие) юных балерин и танцоров, делали ли это? Вася не знал и не хотел знать, он дружелюбно принимал это поклонение, считал это неизбежной составляющей профессии артиста.
Он танцевал.
Жизнь налаживалась, намечались важные гастроли – поездка в Японию.
Было очевидно, что он, исполняющий несколько ведущих партий, поедет: были собраны и оформлены все нужные документы, подписаны и поданы в высшие инстанции характеристики.
Когда его пригласили зайти в партком, он и предположить не мог… думал: какая-нибудь ерунда, мелочь, может быть, нужна какая-то очередная справка.
«…нет, когда тебя приглашает Инквизиция, ты сразу всё понимаешь!» – скажет он, создавая буквально из ничего балет «Гойя». Поколение нового века, к счастью, уже лишено этого страха, когда художника могут вызвать какие-то безликие люди и указывать ему, где и в чём он нарушил их неписаные законы… серые безликие мучители – таким был кордебалет в страшных видениях Гойи, имя им легион…
На их языке это называлось «поступил сигнал».
В переводе на общечеловеческий: кто-то что-то сообщил, причём в письменном виде. Написал донос – если уж называть вещи своими именами.
Следующий шаг был за парткомом: давать ли «делу» ход, проверять ли факты, сделать ли вид, что ничего не было. К нему хорошо относились: он же просто танцевал, не участвовал ни в каких интригах, не сплетничал, был со всеми ровен и доброжелателен… всё не так просто: этого недостаточно.
Во-первых, «сигнал» не был анонимным: письмо пришло из его родного ЛАХУ… да, проницательный читатель угадал верно: всё та же Клушина! Два года прошло, что же ей нужно?! Вася уже почти забыл, как она выглядела, а она…
«Но помните, что у нас длинные руки…» – зловеще говорил книжный злодей кардинал Ришелье и мстительно улыбался кривой улыбкой, как Клушина в коридоре.
Во-вторых, письмо было очень кстати: он же поступил в Малый театр и стал танцевать много и успешно… вот именно! Значит, кто-то, кто танцевал эти партии до него, стал менее востребованным, был отстранён, перешёл во второй состав, уступил свои роли ему. Грань очень тонка: кто исполняет лучше, кто хуже – есть, конечно, и объективные критерии, но «обиженных» и желающих указать молодому дарованию его место всегда немало.
А желающих поехать на гастроли в Японию и того больше.
«Сигнал» был рассчитан точно, бил в самое больное место: комсомолец Василий, говорилось там чёрным по белому, домогается любви иностранной студентки. Причём отнюдь не из «социалистического лагеря», а из капиталистической Бельгии. Очевидно, что он рассчитывает уехать за границу – может быть, и не вернуться с ближайших гастролей.
Доказательства? Инквизиции не нужны доказательства – это ты должен доказывать им, что чист и невиновен. Ударить