где, стоя у ограждения набережной, они наблюдали отход парохода.
Инженер Веселовский не мог отрицать того, что летний вечер был очаровательным, а его спутница – очень мила и, судя по всему, неплохо воспитана. Но, к сожалению, река была не Вислой, а девушка не владела искусством непринужденного и веселого кокетства польки, с легкостью высекающей искры из сердца мужчины.
По этой ли или другой причине, но инженер Веселовский не пошел провожать девушку до ее дома. Они расстались как добрые знакомые, не связывая себя обещанием будущей встречи, недалеко от скамейки, на которой Александра меняла свои туфли.
Совсем близко от этого места стоял обнесенный временным забором наполовину разобранный памятник, посвященный подвигу Ивана Сусанина, имевшему самое непосредственное отношение к предку и тезке инженера Веселовского – шкловскому подхоружему пану Михалу Веселовскому, о чем сам инженер не имел ни малейшего понятия.
Александра никогда и никому не рассказывала о чувствах и мыслях, владевших ею в тот вечер. Но доподлинно известно, что она вернулась домой в старых туфлях, спрятав коробку с обновкой в «черных» сенях, за «бельевой» корзиной, в которой они с матерью выносили в сад развешивать на веревках для просушки выстиранное и выполосканное белье.
Глава 3. Мне так отрадно с вами носится над волнами
В последующие две недели инженеру Веселовскому было не до посещений библиотеки. Все дни он проводил, мотаясь между управлением строительством и берегом Волги, с истинно польским задором споря с членами мостостроительного комитета НКПС, прибывшими из Москвы для окончательной привязки проекта к натурному месту закладки моста: нужно было успеть до начала подъема уровня воды в реке произвести разметку русла под будущее строительство кессонов, внутри которых через год должно было начаться возведение каменных «быков» будущего моста.
За все это время яхт-клубовский пиджак ни разу не покидал шкафа, а книгу романа, забытую на столе среди записных книжек и технических справочников, листал ветер, свободно гулявший по гостиничному номеру из-за распахнутой настежь днем и ночью балконной двери.
Но все имеет свой конец. Отбыли на пароходе первым классом московские спецы, согласившись в конце концов с убедительными расчетами инженера Веселовского, который, смягчившись одержанной победой, лично провожал своих недавних оппонентов, махая с дебаркадера фуражкой вслед медленно удалявшемуся пароходу.
Лето 1928 выдалось на редкость жарким, и ширина судоходного фарватера на отдельных участках Верхнего Плеса Волги не превышала 25-30 метров. В таких местах капитан выставлял на нос парохода матроса с бело-красным футштоком и вел пароход малым ходом, маневрируя между песчаными отмелями сообразно сообщениям об измеренной глубине.
Проснувшись наутро после отъезда комиссии, инженер Веселовский ощутил потребность в отдыхе, а по сему провел в управлении строительством только первую половину дня.
После обеда инженер Веселовский решил нанести повторный