солнышко, – своим нежным голосом позвала его мама, протягивая к нему свои такие красивые и нежные руки.
И вновь он у неё в объятьях. И вновь ему замечательно хорошо от её тепла, от её голоса, от вкусного запаха её волос. Он с мамой. Он на всё готов ради своей мамы. Только бы она опять не оставила его одного.
– А ты пойдёшь со мной в луга? А ты хочешь, я тебе покажу свои секреты? А ты знаешь, какая вкусная вода в роднике? От неё в носу щиплет, – засыпал он её вопросами.
А она только в ответ улыбалась и на каждый его вопрос утвердительно кивала головой и целовала его в розовые щёчки и непокорные русые вихры.
– Радость ты моя, конечно, я с тобой, конечно, что хочешь… – только и успевала отвечать она на его нескончаемые вопросы, – Но ты сначала умойся. Мы поедим, я схожу к соседям, а потом пойдём в твои места. Можем и Казбека взять и Джульбарса тоже. Сегодня всё можно.
Как долги эти сборы. Алёшка их терпеть не мог. А сегодня, особенно. Ведь всем нужна его мама. Все хотят с ней поговорить. Они что забыли, что она только к нему приехала? Она за ним приехала и только потому она здесь! Он не отходил от неё ни на шаг. Задрав голову, он только и смотрел в её лицо. Он впитывал её слова, её голос. Он ловил каждый её жест и взгляд. Он ничего не хотел пропустить. Он так соскучился по ней.
Ну вот. Дела закончены, и они вдвоём идут за ограду аула. Мама несёт сумку. Там что-то очень вкусное, что она специально сделала для Алёшки. А он, не переставая говорить, всё рассказывает ей о своей жизни. О мелких обидах, о больших радостях, о своей тоске по ней. Обо всём, что случилось тогда, когда её, мамы, не было рядом.
Он привёл маму на самый красивый луг, который был полон цветов и рядом журчал небольшой ручеёк. Его кристально – чистые струи неслись вдоль большущих камней, сверкая в лучах радостного солнца.
Голубое мамино платье с ромашковыми цветами было продолжением этой природной красоты. Она уютно устроилась на разостланном коврике и, раскладывая снедь, давала Алёшке попробовать то одно, то другое. Она озорно смеялась, когда он испачкал вареньем щёку.
Алёшке было не обидно, а весело от всего этого. Он только и подставлял щёку, чтобы мама поцелуем отмыла его от этого липучего варенья. Она отвечала на все его вопросы, она рассказывала ему о далёкой Африке. А он ловил её слова и каждое её дыхание. Он вновь и вновь показывал, что он умеет и знает. А она, то смеялась, то серьёзно смотрела на него своими огромными красивыми карими глазами. Как же ему было хорошо от её присутствия, от её понимания, от её ласковых и нежных рук. И он не выдержал, сорвался и побежал по этому ковру цветов. Он бежал и из него вырывался крик счастья:
– А – а – а – ма – ма – а – а…
Ромашки и колокольчики били его по голове, а он бежал навстречу солнцу в этом пахучем разнотравье, раскинув руки навстречу ему, и не мог не кричать и не восторгаться счастьем, которое ему дано…
Луч солнца скользнул в иллюминатор, когда судно