они влиятельные люди, и они поддержат меня. Ты поняла меня? Мой гость любит красивые зрелища, так что подготовься.
Не давая Роксане ответить, Саид спешно покинул ее покои.
Молодой женщине оставалось лишь залиться горькими, безутешными слезами.
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
Человек, почитающий того, кого не следует почитать, вследствие недостатков последнего, сам приобретает его недостатки, подобно тому, как от вложенной в колчан пропитанной ядом стрелы заражаются другие, даже не пропитанные им. (Восточная мудрость)
Его глаза неотрывно следили за женской фигуркой, укутанной в воздушных, алых тканях. Она танцевала невероятно красиво, выразительно и танцевала, как в последний раз. Он уловил не только чувственность, но и отчаяние, сквозившее в ее грациозных движениях. И хотя на лице незнакомки, укрытом плотной вуалью, были видны лишь прекрасные глаза, мужчина не сомневался – танцующая женщина – редкостная красавица.
Десятки пар глаз наслаждались ее танцем и той чувственностью, которой источало каждое ее движение. Безусловно, многие жалели, что на танцовщице было столь немало одежды. Единственное, что им оставалось – любоваться ее обнаженными стопами и кистями рук, увитыми жемчужными нитями.
Она танцевала перед сотней мужчин. Мужчин чужих, мужчин, желавших ее тело. Это ли – не позор для мусульманки? Роксана ощущала их раздевающие взгляды на своем теле. Эти взгляды делали больно не только коже женщине, но и ее душе.
Как ей хотелось забыться!!!
Она, на миг, сомкнула веки. Ее темные, пушистые ресницы, затрепетали. Затем, открыв глаза, Роксана продолжила свой прекрасный и такой безумный танец… теперь, ей казалось, будто вокруг нее нет никого. Лишь она одна. Красавица понимала, что это – лишь самообман, глупая, но сейчас такая нужная иллюзия. Иллюзия, чтобы не сойти сума, чтобы не возненавидеть себя за собственную трусость, слабость.
Как только музыка закончила свое звучание, Роксана выбежала из зала, затерявшись в веренице слуг, которые несли на широких подносах угощения для гостей…
Молодая женщина скрылась за распахнутыми, отделанными позолотой дверьми. Мужчина чуть нахмурился – как много роскоши было в этом дворце! Но это – ненадолго. Все скоро изменится. Невысокого роста, не выдающегося телосложения, одетый в просторный плащ из грубой ткани, он не вызвал ничьего интереса – на празднике было полно таких же, как и он… им было дозволено войти внутрь, дабы приблизиться к пророку – старцу, сидевшему на возвышении. Его густые, белые усы свисали по впалым, темным щекам, соединяясь с жидкой, но длинной бородой, доходящей до линии живота лжепророка.
Он мог бы приказать атаковать прямо сейчас, но для этого ему нужны были веские причины – его глаза должны были увидеть подтверждение того, о чем тихо говорилось последние месяцы. И вскоре, они увидели это.
Старец поднялся на ноги,