величественно кивнул – на его старом, морщинистом лице застыло блаженное выражение.
– Именно так, – произнес тот, улыбаясь.
В конце концов, ему – то нечего было терять. В свои семьдесят лет он хорошо пожил, и под конец получил свою славу и признание. «Достойное» окончание жизни – именно так думал лжепророк. Но думать и знать – это совершенно разные вещи. И он не знал, что слава, полученная такой отвратительной ложью, принесет позор и унижение.
Амира запричитала и что-то зашептала Малике, а та, в свою очередь, крикнула Саиду. Тот вскинул голову и перевел злой взор на предводителя врагов.
– Вы забыли взять под стражу мою третью жену, – усмехаясь, сообщил он. – Ту танцовщицу.
Роксана бежала по лабиринту коридоров. Прочь! Подальше от позора! Достаточно ей и сегодняшнего унижения. Слезы лились по ее прекрасному лицу, все еще прикрытому вуалью. Слишком погруженная в свою боль, молодая красавица не осознавала, что ее одеяние – ярко-алое, не останется незамеченным. Она не догадывалась, что ее бег – странный, стремительный, насколько позволяли ей силы, заставил присутствующих здесь воинов врага, которые уже обезоружил охрану и часовых, обратить на нее пристальное внимание.
И они не дали ей уйти. Чьи-то руки перехватили ее и потащили назад, в тот самый зал, откуда Роксана с невероятным желанием и стремлением убегала, терзаемая болью и унижением. Все развивалось столь быстро, что красавица не могла сообразить, как все произошло: вот она бежит, вот схвачена, а вот – ее швырнули на пол, в ноги какому-то незнакомцу.
– Прекрасная Роксана, – выкрикнул Саид, не обращая внимания на злые взгляды воинов, что окружали его, – не думай, что я мог забыть про тебя.
Он смотрел на нее. Поверженную. Укутанную в алый шелк, и все же, откровенно красивую. Хоть лицо ее было до сих пор закрыто. Предводитель воинов сдержал инстинктивное желание сорвать с нее эту вуаль. Вместо этого, он сжал ладонь в кулак. Она – жена врага и, вероятно, вероотступница. И все же, ее не было среди тех, кто пал ниц перед лживым стариком.
Но она танцевала для него танец.
Мужчина окинул ее пронзительным взглядом и, встретившись с ее выразительными, темно-карими глазами, замер, пораженный тем, что увидел в их глубинах.
Она была уязвлена и в этот миг так похожа на раненую, загнанную газель.
Роксана во все глаза смотрела на мужчину. О, этот взор – смелый, пронзительный, без тени лжи и лицемерия. Так на нее никто еще не смотрел. Кроме него. Молодая женщина не в силах была отвести свой взгляд от смотрящего на нее мужчины. Она узнала его. Все годы – четырнадцать лет Роксана считала его погибшим. Перед ней был тот, за кого она когда-то мечтала выйти замуж.
Перед ней был Дауд.
ГЛАВА ПЯТАЯ
Нельзя остановить пение безумца, лепет ребенка и слов женщины… (Восточная мудрость)
Пятнадцать лет назад
– Роксана!