в руки Церкви и Королевского казначейства – ее поделили пополам. То же и с еретиками: Церковь и казначейство поровну делили их собственность и деньги.
Богатство и власть – два святых Грааля Церкви и государства.
Подойдя к монастырю, он обошел королевский клуатр, чтобы посмотреть, как продвигается работа в патио. Каменщики трудились изо всех сил, плотно подгоняя друг к другу каменные плиты и обтесывая для этого края. К вечеру или, самое позднее, завтра к обеду патио будет полностью замощено.
Довольный увиденным, Рамиро пошел дальше и вошел в тот клуатр, откуда вела дверь в его жилище. Другие монахи этим весенним утром обрабатывали монастырские поля перед посевной. Скоро он присоединится к ним, но сначала…
Он спустился в подвал, где держали еретиков и то, что Торквемада любил называть «орудиями правды», – дыбу, колесо, тиски для пальцев, испанские сапоги. Аделяра заключили в одну из подземных камер без окон. Охранников не требовалось: двери были толстыми, а замки – прочными.
Он подошел к единственной запертой камере и посмотрел внутрь через забранное прутьями окошко.
– Брат Аделяр? – прошептал он.
В окне показалось лицо Аделяра.
– Рамиро? У вас есть новости? Они решили?
– Прошу прощения. Я ничего не слышал. Чувствую себя ужасно, потому что предал вас.
– Понимаю. Но у вас не было выбора. Возможно, я поступил бы так же. Я не знаю… Не знаю, что на меня нашло. Как будто книга навела на меня чары. Вопреки всякому здравому смыслу, мне надо было ее взять, надо было ее спасти.
Рамиро кивнул. Он хорошо знал это чувство.
Он просунул руку через отверстие в рясе и нащупал мешок, привязанный к его объемному животу. Оттуда он достал небольшой бурдюк.
– Вот, – сказал он, проталкивая бурдюк между прутьями. – Для силы. Для мужества.
Аделяр вытащил пробку и жадно выпил.
– Меня не кормят и дают очень мало воды.
«Каково это? – подумал Рамиро. – Со сколькими людьми вы обошлись точно так же, чтобы они ослабели и скорее признались под пытками?»
Допив вино, Аделяр протолкнул пустой бурдюк через прутья:
– Спасибо. Здесь я не надеялся ни на чью доброту.
– Я оставлю вам хлеба от полуденной трапезы и принесу его.
Аделяр всхлипнул:
– Благослови вас Господь, Рамиро!
– Я должен идти. У меня здесь нет никаких дел, и я не хочу, чтобы меня поймали.
– Да. Идите. Я буду с нетерпением ждать вашего возвращения.
– До свидания, брат.
Поднимаясь на первый этаж, Рамиро уже знал, что у него не будет повода вернуться. Яд в вине убьет Аделяра в течение часа.
Дойдя до библиотеки на третьем этаже, он с облегчением вздохнул. Как обычно, в это время дня она была в его полном распоряжении.
Монах приподнял одну из больших плит в задней части комнаты и посмотрел на «Компендиум Срема», который лежал в специально сделанном углублении. Рамиро провел пальцами