тут посовещались… Необходимо немедленно образовать Совет рабочих депутатов.
– Зачем? – изумился Родзянко, уставившись на него глазами, окруженными фиолетовыми (от недосыпания) тенями.
– То есть как зачем? Такой Совет был детищем первой нашей Революции в пятом году. Его разогнал царь. Нам непременно следует указать на преемственность Революций, – шептал Керенский.
– Вы уверены, что это не увеличит… как бы сказать… – Родзянко остановился, стараясь выразиться поделикатнее и не обидеть «революционеров», как наверняка про себя называл эту пару.
– Анархию, – подсказал Чхеидзе и ответил: – Совсем наоборот! Рабочие поймут, что есть защитники их прав. Им не надо будет все время митинговать. Достаточно будет прийти в Совет и поговорить.
– Ну хорошо, господа, если надо – так надо! – неуверенно согласился Родзянко. – Еще раз: как будет называться ваш Комитет?
– Совет! Совет рабочих депутатов! – прохрипел Керенский.
– Ну, хорошо, хорошо, господа, пусть Совет, – успокаивающе сказал Родзянко. – Только без анархии, очень прошу вас, господа. И будьте ответственны. Я и так не понимаю, что у нас происходит. Телеграмма за телеграммой уходят в Ставку к государю, но «безумный шофер» не отвечает! – Родзянко уже собрался продолжить бег по коридору, но мой рассудительный родственник спросил:
– А где заседать Совету?
– Действительно? – остановился Керенский, который тоже приготовился лететь дальше.
Родзянко задумался.
Тогда кто-то из солдат, куривших, сидя на полу, лениво подсказал с пола:
– Отдай им, барин, нумер двенадцать, там таперича никого. Мы из нее стулья утром повынесли в главный зал, она у тебя пустая.
– Совершенно точно, господа, – оживился Родзянко. – И это не обычная комната, это, можно сказать, целая зала… Там прежде сидела наша бюджетная комиссия… Там есть отдельный кабинет для председателя вашей комиссии…
– Совета, – поправил Керенский.
– Ну, с Богом, господа… Только без излишеств. – И Родзянко весело побежал по коридору. Керенский – вслед за ним.
Так в пару минут они создали главный орган будущей Революции, который уничтожит их всех…
Тотчас несколько человек, дотоле стоявших поодаль, подошли к Чхеидзе. Они были меньшевиками и эсерами, освобожденными утром толпой из петроградской тюрьмы. И выбранными в Совет другой толпой – на площади перед Думой.
Здесь же в коридоре эти бестии вместе с моим родственником, меньшевиком Чхеидзе, быстренько назначили руководство Совета – Временный Исполнительный комитет Совета рабочих депутатов.
Но, слава богу, рядом оказался я:
– Позвольте, господа, а где же в вашем Исполкоме большевики?
– Это временный комитет… Выборы истинного Исполнительного комитета Совета состоятся завтра утром, – успокоил Чхеидзе.
Клянусь, я сразу понял: вот она – власть восстания! Как в 1905 году! Ну конечно