в школу даже не впустила, сообщив, что мы встретимся после уроков. Новая школа. Новая коробка с игрушками. Я была во всеоружии. Но стоило мне оказаться в классе миссис Уайт, как меня охватила тревога.
Я никого не знала. Я не знала, как познакомиться. В детском саду у меня был Джейкоб. Наши родители дружили, и мы обязаны были дружить. Поскольку он был единственным моим знакомым мальчиком, я собиралась выйти за него замуж.
Джейкоб согласился, но только в том случае, если он сможет жениться и на другой своей подруге, Джоанне. Поскольку у нее были сестры, она унаследовала от них роскошный гардероб для кукол Барби. Поняв, что это условие пойдет на пользу моим куклам, я спокойно согласилась на полигамный брак.
Тут Джейкоба не было. Я больше ни с кем не дружила, и мне нечего было сказать другим детям. Я любила взрослых. Мы отлично понимали друг друга: они восхищались мной, а я благосклонно принимала их внимание. А вот дети, наоборот, считали меня странной.
Мои родители никогда не сюсюкали. Они общались со мной, словно я – хорошо образованная, но свое образная сорокалетняя дама. Мой лексикон умилял их ровесников, а вот мои ровесники смотрели на меня так, словно я говорила на фарси. Я могла сообщить воспитательнице, что «испытываю срочную потребность помочиться» или пожаловаться на то, что «получила ссадину» на игровой площадке. Я старалась сблизиться с детьми, но не могла заставить себя говорить «пи-пи» или «би-би», как делали остальные. Это было для меня унизительно. Поэтому я чаще всего была предоставлена самой себе, если только в игре не требовался кто-то на роль мужа, когда все остальные, более приемлемые роли в семейной иерархии уже были разобраны.
Первый месяц школьной жизни оказался не таким, как я мечтала. По большей части мне приходилось скучать над монотонными занятиями рисованием, делать какие-то поделки и вместе со всеми называть вслух цифры и буквы. Прошел примерно месяц, и тут учительница объявила, что каждому ученику предстоит встретиться со школьным социальным работником.
Ничего лучше и придумать было нельзя. Появилась возможность сделать то, что удавалось мне лучше всего: произвести впечатление на взрослого человека.
Мои одноклассники один за другим выходили вперед, и их уводила улыбающаяся женщина с длинными вьющимися русыми волосами. На ее лбу лежала челка, а остальные волосы были собраны в хвост, веером стоящий на макушке. Я не представляла, кто это и как ей удалось соорудить такую прическу, но не сомневалась, что мы отлично поладим.
В доме было так грязно, что я даже не знала, какого цвета наш ковер.
Пока мы вслух произносили буквы алфавита и слушали сказки про дружелюбных динозавров, я все время думала о предстоящей встрече. Мне казалось, что каждого вызванного ребенка сопровождают в некий эксклюзивный клуб. Клуб, где взрослые и дети общаются на равных. Клуб, где можно пить сколько угодно газировки и есть сколько угодно конфет. Клуб, куда меня еще не пригласили.
– Кимберли Миллер? – наконец раздался голос.
Я сразу же вскочила, но, чтобы не казаться слишком заинтересованной,