не мог успокоиться ученый, не понимая, что лишь сильнее убеждает графа в необходимости зачистить лишних свидетелей.
– Да, мы закопались в эту грязь слишком глубоко, и назад дороги нет. Я просто кожей чувствую, что близится страшная угроза.
Да, действительно, кожей можно почувствовать многое, например, неприятно холодный пол и ломаные линии стыков паркета.
И кто же его так коряво уложил? Эта мысль настолько захватила меня, что я решил встать и посмотреть. Как ни странно, паркет был уложен очень качественно и хорошо натерт.
Чего это, интересно, я веду себя как принцесса на горошине? И что самое главное: кто это – я? Самый насущный для меня вопрос в последнее время заставил осмотреть руки.
М-да. Очередной попадос.
Увиденное в какой-то степени объясняло странные ощущения – меня «подселили» в тело дари. На некоторое время опасения и разочарования отошли под натиском любопытства. На «приеме» у царя Омара я смог увидеть только лица, и то не полностью. А вот теперь тело дари можно рассмотреть, так сказать, во всей красе. На первый взгляд от человека оно не особо отличалось, если не считать сероватого цвета кожи и необычайной худобы, – реберные кости и ключицы дари в буквальном смысле выпирали наружу. Еще из внешних отличий, но не таких явных, было то, что на пальцах рук насчитывалось по четыре сустава. Очень непривычно, но если не акцентировать внимание и не использовать второй от кончика сустав, то терпимо. Да и не стоит забывать о немаленьких когтях.
Так, и как же нас зовут?
Уже ставшее привычным обращение к памяти тела дало неожиданный результат. Я на секунду буквально ослеп. Память выдала не воспоминания в виде смутной информации, а яркую картинку, от которой голова взорвалась дикой болью.
Да уж, непросто будет в этом теле.
Попытка простого определения имени вызвала яркий образ поляны между гигантскими, метров десяти в обхвате, деревьями, с каменным алтарем в центре. Укутанный в мантию дари торжественно повернулся и произнес короткую речь, в которой я с трудом разобрал смысл, что-то наподобие: «Нарекаю тебя Ворваларэ – Догоняющий Ветер».
Ситуация с памятью удручала, поэтому я решил пока не лезть в эти дебри, а разобраться с текущим моментом.
Беглый осмотр помещения показал, что я нахожусь в какой-то каморке. Вот только для чего нужно было стелить здесь паркет? В комнате, кроме одного сплошного диванчика, размещенного по периметру, больше ничего не было, если не считать пентаграммы на полу и моей тушки. Дорогие обои, да и обивка диванчика не дешевле – странная каморка. Еще мне показалось необычным освещение. Какой-то синеватый сумрак без явного источника света.
Все прояснилось через мгновение. Причем в буквальном смысле: единственная дверь в комнату открылась, пропуская яркий солнечный свет. Глазам сразу стало больно, но через секунду они приспособились, и я увидел графа и Ургена.
– Наш друг уже очнулся – прекрасно, – слишком уж жизнерадостно заявил Гвиери.
– А что, были сомнения? – тут же осведомился