пошли вперед, опять потери, опять откатились. Третий раз: «Родина должна сегодня дать салют в честь нас! Мы должны взять Мемель! Наши соседи уже в Мемель ворвались, а мы все на месте топчемся! Зеленая ракета – в атаку!» Пьяный… любил комбриг это дело… Ребята говорят: «Опять гореть будем. Надо сначала артиллерией немцев обработать. А он безрассудно гонит в атаку». Пошли в атаку третий раз. В общем, некоторые танкисты люк на дне откручивали, экипаж высыпался, а танк шел и сгорал. За три атаки роту танков положили. Когда этот командир попытался погнать бригаду в четвертую атаку, один комбат достал пистолет и сказал: «Еще раз в атаку пошлешь – расстреляю. А мне все равно – сейчас сгореть или в штрафную». В это время моей батарее было приказано совершить марш вдоль фронта и сосредоточиться на другом направлении. Я собрал ребят, сказал, чтобы скрытно вышли с позиций и сосредоточились за рощицей в нашем тылу для дальнейшего марша. Когда мы собрались на дороге и стояли в ожидании команды, над нами на бреющем проскочил немецкий истребитель.
Кулаком нам погрозил и улетел. Я думаю, что он передал, что тяжелые самоходки ушли из этого района. Вдруг вместо сигнала вперед, поступает команда командира полка, вернуться на исходные позиции и восстановить положение. Все. Это сейчас пишут большие приказы на 2–5 страниц. А тогда десять слов: «вернуться и восстановить положение». Смотрю из рощи, из которой мы только что вышли, бежит какой-то майор и кричит: «Стой, стой!» – Я остановился – «Бригада сгорела, там немцы наступают. Когда вы ушли, подъехали зенитчики, зенитчиков подавили, там идут «Тигры». Смотрю, один танк выходит из леса, следом за ним другой. У одного ствол разворочен, у другого крылья потрепаны. Так штук 5–6 танков вышло – начался драп-марш. Я даю команду: «Орудия зарядить. На старые места по атакующим танкам противника – Огонь!» Зарядили, вышли на свои старые огневые точки, а прямо на нас идут пять «Тигров» и расстояние до них метров 400. Ну, что?! С первого выстрела 4 штуки нет, по пятому, крайнему справа, не попали, промазали. Он остановился, попятился. На правом фланге у меня был экипаж Устинова. Я ему приказал, прикрываясь канавой выйти и добить «Тигра». Так он и сделал. Я вернулся на окраину рощи, доложил командиру полка, что положение восстановлено. Тут комбриг подошел: «О! Вот мы с тобой оборону держим!» За этот бой меня представили к Ордену Суворова III степени, но не дали. Представление потерялось или просто не дали – ведь Мемель не сразу взяли, а полбригады потеряли. Всегда можно причину найти. Да, если бы все заслуженные ордена получали бы, то их некуда бы было вешать!
Интервью: Артем Драбкин
Лит. обработка: Артем Драбкин
Востров Владимир Борисович
Я родился в августе 1924 года в городе Ярцево Смоленской области. До войны успел закончить 8 классов. Через пять дней после начала войны из комсомольцев-добровольцев был создан истребительный батальон. Наш район немцы усиленно бомбили и задачей «истребителей»