У нас всегда будет Париж (сборник). Рэй Брэдбери

кто… – уставился он на нее.

      – Я – Мамаша Перкинс, – хохотнула она, раскачиваясь взад-вперед. Она сидела не в кресле-качалке, но каким-то образом создавалось впечатление, что она раскачивает его. У Тиллера закружилась голова.

      – Знакомое имя, но…

      – Не бери в голову, сынок. Еще познакомишься со мной. Я приехала к вам погостить на годик или вроде того.

      Она добродушно рассмеялась и вылущила горошину.

      Тиллер бросился на кухню и призвал жену к ответу.

      – Откуда еще черт принес эту слащаво-настырную тетку?!

      – Ты же знаешь Мамашу Перкинс из радиопередачи, – улыбнулась жена.

      – А тут-то она что делает? – кричал он.

      – Ш-ш. Она пришла помочь.

      – В чем помочь? – он гневно посмотрел в сторону комнаты.

      – Ну, мало ли… – уклончиво сказала жена.

      – А куда, черт побери, мы ее денем? Ей же нужно где-то спать?

      – Ах да, – ласково сказала его жена Анна. – Ведь здесь же радиоприемник. Ночью она как бы… «возвращается туда».

      – Какого черта она пришла сюда, ты что, ей написала? Ты никогда не говорила, что вы знакомы, – бушевал муж.

      – Я столько лет слушала ее по радио, – сказала Анна.

      – По радио – совсем другое дело.

      – Нет. Мне всегда казалось, что я знаю ее лучше, чем… тебя, – сказала жена.

      Он стоял в растерянности. Десять лет, думал он. Десять лет затворничества в этой драпированной клетке, в компании уютно мурлыкающего приемника, свечения серебристых радиоламп, бормочущих голосов. Десять потаенных лет келейных заговоров, радио и женщин, пока он приводил в чувство свой трещавший по швам бизнес. Он решил вести себя очень непринужденно и благоразумно.

      – Я только хочу знать, – он взял ее за руку, – писала ли ты Мамаше или позвонила? Как она здесь очутилась?

      – Она здесь уже десять лет.

      – Быть этого не может!

      – Сегодня особенный день, – призналась она. – Сегодня она впервые «остается» у нас.

      Он отвел ее к старушке в гостиную.

      – Уходите, – велел он.