Всю жизнь Юнис готовила себя к этому, заранее превозносила брата в своих глазах, представляя его в военной форме с оружием в руках, идущим за стену… Но теперь все оказалось иначе. Там, за стеной – смерть, настоящий ад, и там не место Ксандеру.
Юнис обхватила себя руками и села под дерево, на котором только что вымещала злость. Ее мысли словно заволокло туманом, и девушка замерла без движения на какое-то время, пока неподалеку не послышался знакомый лай.
Из-за деревьев показался Гендальф. Пес подбежал к хозяйке и стал радостно тыкать носом в ее руки. Обняв его за голову, Юнис снова расплакалась.
Они сидели вдвоем под деревом час или два, а, может быть, больше. Пес уложил свою голову на колени девушки, и она поглаживала своей рукой его мягкую шерсть. Монотонное дыхание Гендальфа помогало забыться, делало тело и мысли Юнис легче перышка, но как только перед глазами снова возникло то злосчастное письмо, Юнис вскочила и из последних сил ударила кулаком по дереву. Пес испуганно отбежал и залаял.
После полудня они все-таки возвратились домой. Измученный духотой и зноем старый Гендальф улегся на свое излюбленное крыльцо и продолжал устало вилять хвостом. Юнис опустилась на колени и погладила пса, смахнув последние слезы. Стараясь спрятать разбитые кулаки за спиной, она вошла в дом.
Половицы скрипнули, и из кухни сразу же показалось усталое лицо мамы. Какое же оно было худое…
– Где ты пропадала весь день? – сдвинув брови, укоризненно спросила она, окинув дочь глазами. – Нашла время бездельничать… Господи, когда я уже смогу присесть хоть на минуту!
Юнис ничего не ответила. В горле встал ком. Она молча положила на тумбочку в прихожей смятый, смоченный слезами конверт и направилась наверх, в свою комнату на чердаке, где они спали вместе с Пенни. Из окна было видно, как у старого сарая копошится Ксандер, пытаясь починить культиватор, которому давно было пора отправиться на пенсию. Оголившись по пояс, юноша неустанно ковырялся в моторе, отмахиваясь от налетающих мух. Неподалеку от него бегали три исхудавшие курицы. Все шло своим чередом, словно ничего не изменилось.
– Юнис, там мама плачет, – тихо произнесла Пенни, войдя в комнату. В ее глазах читалось непонимание.
Рыжеволосая девушка отрешенно посмотрела на сестру и снова отвела взгляд к окну, прислонившись лбом к холодному стеклу.
– Ксандера заберут, да? – хриплым дрожащим голосом проговорила Пенни. – Они отправят его за стену?
– За стену, – чуть слышно подтвердила Юнис, не поворачивая головы к младшей сестре. Ей было больно смотреть на ее сморщенное от боли лицо, на ее красные глаза. Юнис не умела успокаивать, это хорошо получалось у Ксандера.
За спиной послышалось громкое всхлипывание и топот детских ножек, поспешивших вниз по лестнице. Через некоторое время Юнис увидела, как Пенни бежит босиком по траве прямо к брату, держа в руке свою старую одноглазую куклу, которую ей когда-то сделал папа. Ксандер выпрямился и с удивлением на лице стал ждать, пока к