тебя разжалобить, ты растаешь, – огрызнулся Дрон.
– Возможно, чтобы потом превратится в лед – не уступил Сноун.
– Хватит, Сноун, хватит, Дрон. Ваша словесная дуэль затянулась. Я объявляю ничью. Вы забыли, что нас ждут, – остановила друзей Мира. – Идемте скорее.
Выпрыгнув из корабля. Мира побежала по розовому ковру галактодрома. Увлекаемые ее порывом все члены экипажа и Сноун пересекли площадку галактоддрома и остановились перед чем-то похожим на карету. Устроившись в необычном по форме для космоса транспорте, Мира весело сказала:
– Видишь, Сноун, как тебя любят на Мицаре. Даже звездоходу придали форму, напоминающую о Земле.
– Но меня ведь здесь не знают, – удивился Сноун. – Как меня здесь могут любить?
– Тебя уже знают во всей нашей системе, – миролюбиво ответил Дрон.
– Я думаю, и сказку Владычица расскажет для тебя, Сноун. И она будет о Земле, – смотря в окно кареты-звездохода, сказала Мира.
Звездоход медленно плыл над поверхностью Мицара, почти касаясь причудливых строений, парков со сложными системами фонтанов, каналов и мостов. Великолепие цветов и красок, гармония звуков и запахов и еще нечто, непонятное для Сноуна, наполняло все его существо необычным теплом и радостью. Все окружавшее словно излучало неяркий свет.
– Мира, что это за свечение? – спросил Сноун.
– Это любовь, с которой мицарцы создают свои сказочные образы. Если есть любовь, то есть и это волшебное свечение. И только тот, кто способен любить, видит его.
Незаметно для пассажиров карета-звездоход зависла над радужным ореолом семи хрустальных скал.
– Это Дворец Владычицы, – пояснила Мира.
Звездоход плавно опустилась перед треугольным входом центральной, самой высокой скалы. Расположенные как лепестки цветка, скалы походили на гигантские кристаллы минерала, издающие тихие звуки, которые, многократно отражаясь от поверхности, порождали хрустальную мелодию. Вдруг из входа в скалу хлынул поток серебристого света. В его струях, танцуя, двигалась женщина в серебряном одеянии, состоящем из длинного платья и конусообразного головного убора.
– Это Владычица? – тихо спросил Сноун у Миры.
– Нет, – улыбнулась Мира. – Это ее любимая служанка Эль.
Эль остановилась в проеме и поманила друзей рукой. Как завороженные друзья последовали за Эль. Вскоре они очутились в просторном зале с высоким потолком. Пушистые белые ковры покрывали стены, пол, устилали некое подобие кушеток. Голубовато-белый потолок напоминал гигантский экран.
– Мира, где мы? – спросил Сноун.
– Это зал чудес и сказок. Сюда приходят для первого просмотра творения Владычицы, которое потом начинает путешествие по всему космосу в поисках своего дома. Располагайтесь и смотрите на полок-экран, – устраиваясь на одной из кушеток, скомандовала Мира.
– Ты так себя ведешь, Мира? Как – будто часто здесь бываешь? – удивился Сноун.
– Мы все здесь часто бываем – отозвался Бэлл, – но Мира чаще других. Это ее дом, она любимица Владычицы. Владычица воспитала ее как