где кто живёт. Поход в магазин на экране с воспоминаниями – это в первую очередь гигантский камень, вросший в землю на полпути до магазина. Никому не было известно, сколько времени этот камень лежит на месте. Но, несомненно, он успел стать достопримечательностью.
Ещё Маше хорошо запомнился давным-давно сломавшийся комбайн, который грустно стоял в поле рядом с магазином. Дети постарше любили играть возле него, дёргать различные рычаги в машине. Биографию этого комбайна, как и биографию гигантского камня, никто, похоже, не знал, поэтому Маше казалось, что стоит он в поле уже как минимум полвека, несмотря на то, что выглядит хорошо: синяя краска отшелушилась только в нескольких местах. Молчание этого комбайна вкупе с его хорошей сохранностью наводило на мысли о космических путешествиях, космическом безмолвии. Было сложно поверить в то, что это детище инженерной мысли когда-то издавало «биологические» звуки. Казалось, комбайн свалился прямо с неба и знает какую-то тайну вселенной, о существовании которой даже не догадываются люди, ныне живущие на Земле.
Поход в пекарню на экране с воспоминаниями – это рассказы о былых временах, руины церкви, развалившаяся больница; липовая аллея, заросшая крапивой и уходящая вверх, по которой наверняка люди ходили в церковь и ещё куда-нибудь даже двести-триста лет назад; и те самые крики и другие «биологические» звуки, которые, однако же, всё меньше казались исключительно «биологическими» – по мере того, как Маша приближалась к ним, выходя из тенистой липовой аллеи, и по мере того, как они словно выходили из Машиного воображения и становились частью её собственной реальности, частью её собственного опыта. Настанет время, и всё станет привычным. Даже абсурдное и бессмысленное. Это в начале жизненного пути привычными кажутся только безжизненные камни да ещё, может, деревья, стоящие на месте сотни лет и внушающие своим видом спокойствие.
В пекарню Маше нравилось ходить больше, чем в магазин. А, может, ей просто больше нравилось вспоминать именно о самой многолюдной части деревни, в которой находилась пекарня. И не потому, что Маше нравилась многолюдность, скорее наоборот. Просто через каких-нибудь десять с небольшим лет деревня опустеет, и воспоминания о её многолюдности будут особенно приятными.
А гигантский камень выкопают и увезут куда-то ещё раньше, чем деревня опустеет. Тогда Маша уже была старшеклассницей, а деревня стала совсем тихой и бесшумной. Зато летом стали приезжать незнакомые люди, в том числе и дети того возраста, в каком Маша только-только стала ходить в магазин и пекарню, и младше.
– А что здесь за глубокая яма? – как-то услышит Маша слова одной девочки, обращающейся к своей бабушке.
– Здесь камень был когда-то.
«Когда-то! – подумала Маша. – И это говорит уже пожилой человек! Разве это было когда-то? По-моему, совсем недавно». Впрочем, возможно, именно возраст тут играет важную роль. Видимо, давно прошли те годы, когда камень притягивал к себе эту бабушку.
За десять лет многое изменилось. Не было уже