сестра Катарина, однако я собираю досье о случаях исцеления после молитвы к праведнику…
В госпитале Панзи, где работала Ева, Шмуэль обнаружил грубо нарисованную икону святого Виллема. Пятнадцатилетний санитар, местный мальчишка Дени, объяснил:
– Больницу основали пятидесятники, – парень почесался, – но у нас проходят и католические службы. Доктор Горовиц вообще еврейка…, – Дени смутился, – однако она не против часовни, ваше высокопреосвященство.
Статуэтку Мадонны вырезали из черного дерева. Чертами лица Богородица напоминала африканку:
– Это благое дело, милый, – кивнул Шмуэль, – в Польше, в Ченстохове, есть знаменитая Черная Мадонна. Что касается отца Виллема, – на иконе покойный священник благословлял детей, – то в месте скорби никогда не помешает заступник перед Господом…, – шторка пошевелилась:
– Джо, – начал епископ, – произошедшее в Риме тебя не красит. Анна замужняя женщина, но ты соблазнил ее, воспользовавшись минутной слабостью…, – граф Дате попытался что-то сказать:
– Соблазнил, – твердо повторил Шмуэль, – даже можно сказать, что случилось насилие. Она едва не потеряла мужа и была не в себе…, – епископ помедлил, – я уже говорил, что ты должен либо хранить целомудрие, либо вступить в законный брак. Похоть еще никого не доводила до добра…, – Шмуэль почувствовал, что краснеет:
– Иосиф любит Еву, – в который раз сказал он себе, – а я не имею права на такое. Иосиф настойчивый человек, рано или поздно Ева согласится стать его женой, – Джо глухо отозвался:
– Ваше высокопреосвященство, – на исповеди его духовный сын всегда был церемонен, – я не могу жениться, пока Маргарита жива, то есть, она может быть жива…, – Шмуэль покачал головой:
– Из СССР пока не приходило никаких вестей, Джо. Неизвестно, когда состоится ваша с Виллемом миссия. Тебе перевалило за тридцать, ты не можешь провести всю жизнь холостяком. Вернее, можешь, – поправил себя Шмуэль, – но вспомни слова апостола Павла…, – граф Дате резко сказал:
– Я не женюсь, пока не удостоверюсь, что Маргариты, – он запнулся, – больше нет, или пока она не разорвет нашу помолвку…, – Шмуэлю не хотелось о таком спрашивать, однако это был его пастырский долг:
– Джо, – он кашлянул, – ты знаешь, что у Анны родилась девочка, Лиора…, – за шторкой замолчали, – малышка может быть твоей дочкой…, – в кабинке что-то загремело.
Шмуэль успокаивающе добавил:
– Я спросил, потому что, если ты отец…, – Джо нарочито аккуратно поставил на место перевернутую скамью:
– Я ей не отец, – отчеканил граф Дате, – она не мой ребенок. Назначьте мне епитимью, потому что мне пора в аэропорт…, – Шмуэль едва успел сказать:
– Бог, Отец милосердия, смертью и воскресением Сына Своего примиривший мир с Собою и ниспославший Святого Духа для отпущения грехов, посредством Церкви Своей пусть дарует тебе прощение и мир. И я отпускаю тебе грехи во имя Отца