Ева пошла к своему джипу.
За стойкой единственного паршивого бара в аэропорту Букаву висели портреты Его Святейшества Павла Шестого, покойных Патриса Лумумбы и команданте Че Гевары. Вокруг головы Лумумбы и берета Че фольгой выложили импровизированные нимбы святых.
Транзистор хрипел песенкой распавшихся неделю назад битлов:
– Маккартни объявил, что группа больше не выступает вместе, – Ева отпила горького растворимого кофе, – как говорится, ушла эпоха…
Больше судьбы рок-музыки Еву беспокоили недавние выборы в Южной Родезии. Десятого апреля все места в парламенте в очередной раз получила расистская партия нынешнего премьер-министра, Яна Смита:
– Официально страны не существует, – Ева взяла сигарету из пачки Джо, – после одностороннего выхода из Британского Содружества Родезию никто не признал, но Смиту на это наплевать…
Южная Родезия не граничила с Конго, но Еве все равно было неуютно. Доктор Горовиц вспомнила карту:
– Мы словно между молотом и наковальней, – она отогнала назойливую муху, – с одной стороны Танзания с коммунистическими колхозами, с другой – расисты в Родезии, а посреди местный Мао, то есть диктатор Мобуту…
Президент Конго настаивал на ношении государственными служащими абакоста, подобия френча. По слухам президент сам разработал костюм, который надевали с шейным платком:
– В таком наряде он похож на Сталина, – хмыкнула Ева, – в чем, кажется, и состоит цель всего маскарада…
Ни она, ни Джо, ни даже Виллем государственными служащими не были. Кузены работали по контракту, а в брезентовой куртке Евы лежало удостоверение представителя Всемирной Организации Здравоохранения и Красного Креста. Доктор Горовиц, впрочем, сомневалась, что правые или левые бандиты обратят внимание на ее статус:
– Маргариту пленил отряд под предводительством беглого нациста, – она скосила глаза на графа Дате, – Джо был в отчаянии и только поэтому согласился на сотрудничество с русскими…
В сонном Букаву каждый человек был на виду. Появление чужака здесь бы не пропустили:
– Белого чужака, – Ева выдохнула дым, – но агентами русских могут быть и негры. Здешние места всегда славились левизной…
Фотографии за стойкой, пусть и с нимбами. только это подтверждали. По-французски в Конго говорили все. Ева точно знала, что пожилой бармен понимает английский язык:
– Он из Северной Родезии…, – страна теперь называлась Замбией, – он учился в миссионерской школе…, – Ева потушила сигарету:
– Нам пора на поле, – она со значением кашлянула, – самолет приземляется через десять минут…, – об Иосифе Ева думала без всякого волнения:
– Не так, как о Шмуэле, – в лицо ей ударил теплый ветер весны, – оставь, он друг и ничего больше…, – Ева ожидала, что Иосиф опять начнет, как она мрачно думала, ухаживания:
– Надеюсь, что не сейчас, а когда они вернутся из миссии…, – о будущей