что лучше всё-таки взять такси, а не скакать по маршруткам. Тем более что уже надоело шляться по людным улицам, хочется уединиться хоть где-нибудь.
Я отключил сим-карту, чтобы не искали сотрудники, оставив только wi-fi, чтобы читать случайные страницы в интернете от скуки. И поэтому не мог созваниваться с администраторами гостиниц, чтобы уточнить наличие номеров. Но с третьей попытки мне повезло. Есть номер, и достаточно недорогой – будет по карману продлить его на пару-тройку дней, если и этой ночью не решусь.
Четвёртый этаж – прыжок из окна уже не получится. Вероятность смерти невысока, зато велика вероятность остаться инвалидом, не способным работать, а долг по кредитной карте растёт, как снежный ком. Зато с ванной. А у меня в кармане завалялся забытый канцелярский нож. Вены вскрыть сложно, но возможно. Но сначала в магазин, купить водки.
К ужину я спустился в ресторан. Некоторые во время запоев перестают есть. Я тоже потерял аппетит. Но понимал, что потребуются силы на последний шаг, и я должен есть, чтобы не ослабеть от голода.
И к тому же, очень хотелось в последний раз посмотреть на людей перед тем, как уйти из жизни. Поговорить хоть с кем-нибудь. Хотя бы с официанткой парой слов перекинуться. Или с тем старичком за столиком в углу, что, как и я, подшофе.
А утром я проснулся и тяжко вздохнул:
– Ну вот, я и снова жив.
Вечером я взял такси и поехал на вечеринку в рок-клубе, посвящённую завтрашнему открытию сезона байкеров.
Мне вдруг неожиданно захотелось как можно больше общаться с людьми.
Я пел караоке, композицию, где Кипелов берёт очень высокие ноты. Фальшивил, наверно, безбожно, но мне аплодировали, потому что все остальные тоже были пьяны, и никто не понимал, что поющие в ноты не попадают.
Я пил и пел, пил и пел, пока бармен не стал выпроваживать последних посетителей, чтобы закрыть заведение.
А потом, догоняясь на скамейке в соседнем дворе, разговорился с одним пареньком, которому всего 25 лет, но он умирает от рака и пьёт текилу, как в фильме «Достучаться до небес».
Жизнь несправедлива. Я хочу умереть, но не могу, а он может, но не хочет.
Может быть, накачаться алкоголем по самые уши, чтобы не выдержало сердце или отказала печень?
Не выйдет, уже проверял. Вот дал же Бог здоровье.
Подходило к концу первое мая, и я решил больше не выходить в свет дальше гостиничного ресторана. Прошло три дня с момента моего ухода из дома – мать имеет право подать заявление в полицию, так что меня загребут прямо в кабаке до того, как я успею наложить на себя руки.
В ресторане я снова попытался заговорить с официанткой, но она не захотела со мной общаться, сославшись на занятость. А на самом деле очень уж отталкивающим стал мой внешний вид.
Я перестал бриться, перестал мыться – только похмелялся. Когда в ресторане, когда в магазине. Брал побольше водки, готовые салаты на закуску, и проводил время с ними наедине.
Иногда от скуки подключался к wi-fi и читал новости в интернете. Раньше я живо интересовался тем, что в мире происходит, а теперь просто убивал время. Даже сообщение от 2 мая о заживо сожжённых повстанцах