о том, что у него родилась девочка, но знай, что когда-то он окажется в нынешней ситуации, знай он когда-то, что будет искать свою дочь всеми правдами и неправдами по всей стране, он бы запретил себе даже мечтать о втором ребёнке, лишь бы только с первым ничего не случилось.
Тогда Томпсона не оказалось дома, его жена сказала, что в связи с исчезновением следователя, Люк приходит домой только ночевать, и целесообразнее искать его в участке. И сейчас, глядя на его усталое лицо, Марк верил словам женщины.
Наконец, Томпсон закончил разговор и как-то зло положил трубку на громоздкий телефонный аппарат.
– Добрый день, мистер Арнольд.
Сказал отрывисто, скорее даже, напряжённо. Понятно, негодует, что приходится терять время на разговоры с непрошеными визитёрами. Арнольду было плевать. Его время было гораздо ценнее и измерялось количеством часов жизни Евы.
– Разве я докладывал о своём визите?
Мужчина усмехнулся и снова потянулся к портсигару за новой сигаретой, вопросительно вздёрнул бровь, но Арнольд отрицательно качнул головой, и он закурил сам, чиркнув длинной спичкой.
– Нужно быть последним идиотом или же совершенно не уметь читать, чтобы не знать сенатора Марка Арнольда.
– Но сюда я всё же пришёл не как сенатор. И вы должны понимать это.
– О, да, – глубокая затяжка, – более того, я отлично знаю, зачем вы пришли. Но, как говорится, привычка – вторая натура. Поэтому всё-таки спрошу: что именно является целью вашего визита?
– Вся информация о моей дочери.
Томпсон тяжело выдохнул, будто до последнего наделся услышать что-то другое. Возможно, просто так проявлялась его усталость. Арнольд почему-то обратил внимание на заполненную окурками пепельницу из дешёвого алюминия, стоявшую по левую руку от Люка. А также на несколько фотографий, раскиданных по столу. Страшных фотографий, если вглядеться в них. На каждой – привязанный к стулу ребёнок с перерезанным горлом, где-то крупным планом мёртвые лица с такими же мёртвыми глазами. Он знал, какое дело расследует его дочь. Он даже выбивал время для их с Томпсоном дуэта, так как в столице уже ждали определённых результатов, а точнее, одного-единственного. Поимки маньяка, державшего в страхе весь этот небольшой городишко. Но одно дело – читать в газетной статье с изображением неважного качества, другое – вот так, подробно рассматривать каждую деталь этих чудовищных убийств. Вот почему голос дочери при телефонных разговорах ему казался таким чужим, словно потухшим. Вот почему таким же потухшим выглядел сам Томпсон. Его взгляд, обращённый, казалось, мимо Арнольда, навряд ли отличался большей жизнью, чем мёртвые взгляды запечатлённых на плёнке детей.
– Вы получали от неё какие-нибудь новости за последние дни?
Странный вопрос застал Арнольда, ушедшего далеко в своих мыслях, врасплох. Он посмотрел на говорившего, пытаясь понять, к чему тот ведёт, и снова отрицательно качнул головой.
– Возможно, вы видели