когда Буше прибирал на столе, Педро сидел на стуле в углу комнаты осматривая через бойницу окрестности замка, Шаньи обратился к Бриану:
– Ну, Александр, вы хотели задать мне вопросы, наверное, которые касаются вашего отца? Я готов на них ответить, в меру своих знаний. Мы расстались с вашим отцом в 1617 году, в Париже. И я не знаю, чем он занимался эти последние годы.
Бриан сразу спросил:
– Вы говорили, что я похож на свою маму, вы её знали?
– Да. Конечно, я очень хорошо знал вашу маму.
Шаньи ответил может быть чересчур поспешно, но де Бриан не обратил на это внимание, он ждал продолжения, но его не последовало.
– Она умерла, практически сразу после моего рождения, я её вообще не знаю. Отец, после её смерти, купил этот замок, он говорил, что это наше родовое гнездо, что этот замок построен первым де Брианом, нормандским дворянином, который за верную службу получил эти земли от Рожера Отвиля, Великого графа Сицилии. На приобретение этого замка ушли почти все его сбережения, он пытался отремонтировать его, придать ему более ухоженный вид, нанял крестьян, которые возделывали наши поля и виноградники, и служили нам, это приносило определённый доход, отец нанял мастеровых, которые привели в порядок внутренние комнаты замка. Но всё изменилось в начале лета 1617 года. К нам в замок, поздней ночью, приехали какие-то люди, они о чём-то долго говорили с отцом и этой же ночью уехали. На следующее утро отец собрался в дорогу, оседлал коня, подозвал меня и сказал, что он должен уехать, может быть надолго, что за мной присмотрит Педро, напоследок сказал, что долг превыше всего и уехал. Больше я его не видел. Пару раз, за все эти годы, нам передавали письма от него. В них он писал, что занят какими-то поисками, что ищет человека, что поиски затягиваются, но он надеется, скоро вернуться домой.
Так я и вырос, не зная матери, и практически не видя своего отца.
Броня, в которую де Бриан заковал сегодня своё сердце, дала трещину, он сжал кулаки, опустил голову, а в глазах его стояли слёзы. Через некоторое время, тихим, едва слышным голосом, не поднимая головы, он произнёс:
– Всё, что я знаю и умею, я обязан Педро. Он научил меня читать и писать, благодаря ему, я владею, помимо французского и испанского языков, также латынью и итальянским. Он научил меня держать в руках оружие, научил меня охотиться и читать следы, научил меня плавать, ездить верхом, да и многому чему научил… За это, я, бесконечно благодарен ему…
От внимания Шаньи не ускользнуло, что при последних словах Бриана, Педро, впервые оторвался от своего занятия-осмотра окрестностей, и взглянул на молодого барона с любовью и такой нежностью, что Шаньи, даже представить себе не мог, что такие чувства находятся в душе легендарного наёмного убийцы, в прошлом известного по всей Европе под прозвищем Петриналь. Шаньи отвесил Педро, едва заметный благодарный поклон.
– Я виделся с вашим отцом, восемь лет назад, в Париже. Он сказал, что должен кое-что сделать. Он не посвятил меня в свои планы, хотя, я и вызвался ему помочь. И поспешно уехал. Больше я его не видел.
Бриан поднял опущенную голову.
– Расскажите